Читающий мозг в цифровом мире

Мы вмешиваемся в интеллектуальное развитие нашей молодежи, когда учим ее слишком настойчиво с ранних лет полагаться на внешние источники знаний. Мы также препятствуем их прогрессу в цифровой культуре, когда учим их не менее рьяно полагаться только на традиционные формы того, что они и мы уже знаем. Интеллектуальное развитие наших детей зависит от нахождения развивающегося, продуманного баланса между этими двумя принципами. «Питающий отвращение к технологиям» Сократ не единственный мой спутник в таких мыслях. Во время интервью с Чарли Роузом генеральный директор Google Эрик Шмидт предостерег: «Я беспокоюсь, что уровень прерывания, своего рода подавляющая скорость информации на самом деле изменяет познание. Это влияет на более глубокое мышление». Я надеюсь, что мистер Шмидт не пожалеет о том дне, когда он сказал это, но я благодарна ему за его честные слова, которые проникают в самую суть моих тревог.

Сможет ли измененное знание изменить осмысленное чтение и более глубокое мышление?

Кэтрин Штайнер-Адэр назвала свою книгу «Большой разрыв», чтобы подчеркнуть надежду, что родители могут помочь своим детям отключиться от чрезмерного использования цифровых технологий. Я уверена, что она согласится с тем, что столь же чувствительное к времени «разъединение» касается столкнувшись с тонким отходом от строительства детьми своих собственных кирпичиков знаний и полагаясь на свой собственный интеллект, они обнаруживают легкость своего доступа к внешним источникам знаний. Психолог Сьюзан Гринфилд в своем мысленном эксперименте довела эту позицию до крайней точки: «…представьте себе, что в будущем люди настолько привыкнут к открытому доступу любой форме ссылок, что не усвоят никаких фактов вообще, не говоря уже о том, чтобы поместить их в контекст, чтобы оценить их значение и понять их». Все эти вопросы и опасения могут показаться противоречащими интеллектуальной, провидческой работе о будущем интеллекта, как ее концептуализировали футуристы, такие как Рэй Курцвейл. Благодаря своей работе и выдающимся открытиям Курцвейл предвидит будущее, в котором человеческий интеллект станет непрерывным с искусственным интеллектом (принцип сингулярности), позволяя нам развивать экспоненциально расширенные интеллектуальные способности. Независимо от этических и личностно-социальных проблем, связанных с такими представлениями о будущем, наша ответственность сейчас заключается в том, будут ли грядущие поколения развивать в высшей степени сложные аналогические, эмпатические, критически аналитические и творческие способности или нет. Ни один уважающий себя внутренний наблюдательный совет в любом университете не позволил бы исследователю сделать то, что наша культура уже сделала, без каких-либо судебных решений или предыдущих доказательств: ввести полный, вызывающий привыкание, набор гаджетов, не зная возможных побочных эффектов и последствий для субъектов (наших детей).

Тристан Харрис – эксперт по технологиям Силиконовой долины, чьи знания о принципах «дизайна убеждения» в различных приложениях и гаджетах привели его к тому, что он стал откровенным критиком того, как функции, основанные на этих принципах, намеренно выбраны для зависимых пользователей. Джош Элман, другой эксперт Силиконовой долины, который аплодирует усилиям Харриса, сравнивает использование аддиктивных функций различных гаджетов с употреблением табачной промышленностью аддиктивного никотина до того, как была обнаружена связь с раком. Основатель правозащитной организации Time Well Spent, Харрис недавно заявил в интервью телеканалам PBS и The Atlantic: «Никогда еще в истории не было решений горстки разработчиков (в основном мужчин, белых, живущих в Сан-Франциско, в возрасте 25–35 лет), работающих в трех компаниях – Google, Apple и Facebook, – так сильно повлиявших на то, как миллионы людей по всему миру тратят свое внимание. Мы должны чувствовать огромную ответственность за то, чтобы сделать это правильно».