Читаем Читающий по телам полностью

Цы отправился проверять свою догадку в Подворную палату, там ему рассказали, что общее уменьшение товарооборота связано с агрессией северных варваров. Вполне логичное объяснение: все жители империи так или иначе ощущали на себе последствия вторжения чжурчжэней. Войска Цзинь, которые когда-то удавалось сдерживать на границе, резко продвинулись и завоевали весь Северный Китай. С тех пор объем торговых операций неуклонно снижался, особенно в последние годы, когда, несмотря на все договоры и выплату дани, чжурчжэни грозили продвинуться еще южнее. Цы поблагодарил чиновника за разъяснение и направился туда, где лежали трупы, — юноша собирался их обмыть и посмотреть, что изменилось за сутки.

Прежде чем спуститься в подземные застенки, Цы прошел по кухням и конюшням, чтобы собрать припасы, которые он заранее велел приготовить. Забрав все, что требовалось, Цы начал спуск. Когда он приблизился к знакомой двери, на него накатила тошнота: запах разложения чувствовался уже и за пределами комнаты. И даже от камфарных нитей будет не много проку. Цы все равно засунул их в ноздри и начал подготовку к осмотру, когда появился Бо.

— Я задержался, зато посмотри, вот она. — Чиновник предъявил деревянную пику, что Цы заказал накануне.

Толкователь трупов внимательно осмотрел древко, взвесил на руке, проверил диаметр и заточку. Он остался доволен проверкой — все было как надо. Цы отложил пику в сторону и продолжил работу. Он положил в терракотовый горшок пригоршню листьев белого репейника и стручки фасоли, придавил и поджег: дым от такой смеси поможет победить любое зловоние. Потом Цы достал бутылку с уксусом и наполнил плошку, понюхал конопляного масла, а в рот положил свежий имбирный корень. Исчерпав все средства самозащиты, Толкователь трупов набрал в грудь побольше воздуха и решительно вошел в Комнату мертвецов.

Несмотря на то что тела обмывали накануне, черви снова расплодились на мертвечине. Цы сразу же плеснул уксуса в горшок с горящей смесью, чтобы дым распространился по всей комнате, и начал готовить состав для последнего омовения. Остатки уксуса он замешал с перепревшим навозом, получившуюся кашицу разбавил водой, смазал в ней деревянную палочку и занялся удалением червей и их личинок. Завершая операцию, он вылил на трупы несколько ведер воды. Под ногами у юноши теперь хлюпало отвратительное месиво из крови, насекомых и гнилой плоти, но он только крепче прикусил имбирный корень и приступил к осмотру.

На трупе евнуха и на трупе без лица ничего существенно нового не обнаружилось. Процесс разложения зашел далеко, кожа почернела и лохмотьями отделялась от мышц, а во многих местах она уже вздыбилась. А вот на лице самого молодого — того работника, с которого сделали портрет, — проступило множество мелких крапин, размером не больше макового зерна. Цы тщательно протер сохранившиеся участки кожи и всмотрелся в крапины со всем вниманием. Крошечные шрамы покрывали все лицо и напоминали ожоги или оспины — все, за исключением странных квадратных обводов вокруг глаз. Цы записал это наблюдение в тетрадку, а рядом точными движениями воспроизвел форму обводов. Сходные повреждения он обнаружил и на руках покойника. И вот наконец Цы взял со стола пику.

У Толкователя трупов не было никакой уверенности, что его идея сработает. Однако он бестрепетно подошел к изувеченному трупу старика, воткнул наконечник пики в открытую рану на груди и принялся осторожно проворачивать свое оружие, отыскивая канал, который позволил бы продвинуться дальше. Когда наконечник пики подался вглубь, Цы издал победный рык. Понемногу, словно двигаясь по тайному ходу, наконечник уходил все глубже; когда же он уперся, Цы позвал на помощь Бо, и вместе они перевернули тело. И тогда Цы увидел, что, как он и предполагал, наконечник вышел наружу через отверстие в спине. А стало быть, Цы имел дело не с двумя разными ранами, а с одной, имеющей вход и выход. Юноша уже собирался вытянуть пику обратно, когда заметил необычный проблеск на самом острие. Цы взял щипчики и осторожно извлек из запекшейся крови блестящий обломок. Внимательно его изучив, юноша пришел к выводу, что это крупица камня. Больше по этой крупице он определить ничего не сумел, но сохранил обломок в качестве вещественного доказательства.

— Мне необходим еще один труп, — объявил он чиновнику.

Бо озадаченно посмотрел на эксперта.

— На меня можешь не рассчитывать, — предупредил он.

Цы рассмеялся, а Бо вздохнул с облегчением, поняв, что убивать никого не придется. Цы просто как можно скорее требовалось еще одно мертвое тело для проверки своей теории. Но когда Бо предложил позаимствовать мертвеца с Линьаньского кладбища, Цы наотрез отказался. Ведь там работал прорицатель Сюй.

— Придется поискать в другом месте, — поторопил он седого чиновника.

Цы достал из сумы два свернутых листа бумаги: на одном в натуральную величину отображалось человеческое тело спереди, на другом — вид сзади. Рисунки были испещрены черными и белыми точками; их скопления повторяли очертания внутренних органов. Бо полюбопытствовал, что это такое.

Перейти на страницу:

Все книги серии Иностранная литература. Современная классика

Время зверинца
Время зверинца

Впервые на русском — новейший роман недавнего лауреата Букеровской премии, видного британского писателя и колумниста, популярного телеведущего. Среди многочисленных наград Джейкобсона — премия имени Вудхауза, присуждаемая за лучшее юмористическое произведение; когда же критики называли его «английским Филипом Ротом», он отвечал: «Нет, я еврейская Джейн Остин». Итак, познакомьтесь с Гаем Эйблманом. Он без памяти влюблен в свою жену Ванессу, темпераментную рыжеволосую красавицу, но также испытывает глубокие чувства к ее эффектной матери, Поппи. Ванесса и Поппи не похожи на дочь с матерью — скорее уж на сестер. Они беспощадно смущают покой Гая, вдохновляя его на сотни рискованных историй, но мешая зафиксировать их на бумаге. Ведь Гай — писатель, автор культового романа «Мартышкин блуд». Писатель в мире, в котором привычка читать отмирает, издатели кончают с собой, а литературные агенты прячутся от своих же клиентов. Но даже если, как говорят, литература мертва, страсть жива как никогда — и Гай сполна познает ее цену…

Говард Джейкобсон

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Последний самурай
Последний самурай

Первый великий роман нового века — в великолепном новом переводе. Самый неожиданный в истории современного книгоиздания международный бестселлер, переведенный на десятки языков.Сибилла — мать-одиночка; все в ее роду были нереализовавшимися гениями. У Сибиллы крайне своеобразный подход к воспитанию сына, Людо: в три года он с ее помощью начинает осваивать пианино, а в четыре — греческий язык, и вот уже он читает Гомера, наматывая бесконечные круги по Кольцевой линии лондонского метрополитена. Ребенку, растущему без отца, необходим какой-нибудь образец мужского пола для подражания, а лучше сразу несколько, — и вот Людо раз за разом пересматривает «Семь самураев», примеряя эпизоды шедевра Куросавы на различные ситуации собственной жизни. Пока Сибилла, чтобы свести концы с концами, перепечатывает старые выпуски «Ежемесячника свиноводов», или «Справочника по разведению горностаев», или «Мелоди мейкера», Людо осваивает иврит, арабский и японский, а также аэродинамику, физику твердого тела и повадки съедобных насекомых. Все это может пригодиться, если только Людо убедит мать: он достаточно повзрослел, чтобы узнать имя своего отца…

Хелен Девитт

Современная русская и зарубежная проза
Секрет каллиграфа
Секрет каллиграфа

Есть истории, подобные маленькому зернышку, из которого вырастает огромное дерево с причудливо переплетенными ветвями, напоминающими арабскую вязь.Каллиграфия — божественный дар, но это искусство смиренных. Лишь перед кроткими отворяются врата ее последней тайны.Эта история о знаменитом каллиграфе, который считал, что каллиграфия есть искусство запечатлеть радость жизни лишь черной и белой краской, создать ее образ на чистом листе бумаги. О богатом и развратном клиенте знаменитого каллиграфа. О Нуре, чья жизнь от невыносимого одиночества пропиталась горечью. Об ученике каллиграфа, для которого любовь всегда была религией и верой.Но любовь — двуликая богиня. Она освобождает и порабощает одновременно. Для каллиграфа божество — это буква, и ради нее стоит пожертвовать любовью. Для богача Назри любовь — лишь служанка для удовлетворения его прихотей. Для Нуры, жены каллиграфа, любовь помогает разрушить все преграды и дарит освобождение. А Салман, ученик каллиграфа, по велению души следует за любовью, куда бы ни шел ее караван.Впервые на русском языке!

Рафик Шами

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Пир Джона Сатурналла
Пир Джона Сатурналла

Первый за двенадцать лет роман от автора знаменитых интеллектуальных бестселлеров «Словарь Ламприера», «Носорог для Папы Римского» и «В обличье вепря» — впервые на русском!Эта книга — подлинный пир для чувств, не историческая реконструкция, но живое чудо, яркостью описаний не уступающее «Парфюмеру» Патрика Зюскинда. Это история сироты, который поступает в услужение на кухню в огромной древней усадьбе, а затем становится самым знаменитым поваром своего времени. Это разворачивающаяся в тени древней легенды история невозможной любви, над которой не властны сословные различия, война или революция. Ведь первое задание, которое получает Джон Сатурналл, не поваренок, но уже повар, кажется совершенно невыполнимым: проявив чудеса кулинарного искусства, заставить леди Лукрецию прекратить голодовку…

Лоуренс Норфолк

Проза / Историческая проза

Похожие книги

Абсолютное оружие
Абсолютное оружие

 Те, кто помнит прежние времена, знают, что самой редкой книжкой в знаменитой «мировской» серии «Зарубежная фантастика» был сборник Роберта Шекли «Паломничество на Землю». За книгой охотились, платили спекулянтам немыслимые деньги, гордились обладанием ею, а неудачники, которых сборник обошел стороной, завидовали счастливцам. Одни считают, что дело в небольшом тираже, другие — что книга была изъята по цензурным причинам, но, думается, правда не в этом. Откройте издание 1966 года наугад на любой странице, и вас затянет водоворот фантазии, где весело, где ни тени скуки, где мудрость не рядится в строгую судейскую мантию, а хитрость, глупость и прочие житейские сорняки всегда остаются с носом. В этом весь Шекли — мудрый, светлый, веселый мастер, который и рассмешит, и подскажет самый простой ответ на любой из самых трудных вопросов, которые задает нам жизнь.

Александр Алексеевич Зиборов , Гарри Гаррисон , Илья Деревянко , Юрий Валерьевич Ершов , Юрий Ершов

Фантастика / Самиздат, сетевая литература / Социально-психологическая фантастика / Боевик / Детективы