Читающий по телам

Прочитав отчет, Цы испросил разрешения приступить к осмотру. С самого начала Толкователь трупов обратил внимание на рану, нанесенную при отсечении головы. Все было не так, как с евнухом: разрез был неровный, рваный, — похоже, у преступника не хватало времени, чтобы сделать свое дело чисто. Отверстие в груди было не столь глубоким, как у предыдущих жертв. Толкователь трупов записал первые наблюдения и продолжил осмотр. На шее — там, где она должна была переходить в затылок, — виднелись продольные царапины, они спускались до плеч. Цы проверил кожу на тыльных сторонах ладоней — и обнаружил знакомые повреждения. И наконец он осмотрел лодыжки: так и есть, и там характерные следы. Юноша поделился своими выводами с Каном:

— Царапины появились, когда труп волочили по земле за ноги, спиной вниз. — Толкователь трупов сопроводил свои пояснения жестами. — Определенно, в это время покойник был еще одет, иначе царапины доходили бы до самых ягодиц.

Цы пинцетом вытащил из-под ногтей крупицы земли, положил в специальный флакончик и закупорил тряпкой. Затем он несколько раз согнул и разогнул руки и ноги мертвеца; стало ясно, что труп находится лишь в начальной стадии окоченения. Цы прикинул: смерть наступила меньше шести часов назад.

И вдруг он замер. Голова еще болела, но этот запах он различал отчетливо.

— Вы что, не чувствуете? — Цы с шумом потянул носом воздух.

— Что? — удивился Кан.

— Аромат духов.

Цы подставил нос к самой воронке, вырезанной между сосками. Когда Толкователь трупов поднял голову, лицо его было тревожно. Сомнений не оставалось: это «Нефритовая эссенция». Тот самый аромат, которым ночью, совсем недавно, благоухала Лазурный Ирис.

Этого он Кану предпочел не говорить.

— Где его одежда? — спросил Цы.

— Его нашли раздетым.

— А рядом с телом ничего не нашли? Никаких предметов? Ничего, что помогло бы его опознать?

— Нет, ничего.

— Но есть же кольца… — вставил слово инспектор.

— Кольца? — Цы с удивлением воззрился на Кана.

— Ах да! А я и забыл. — Министр, вдруг осипнув, откашлялся, потом подошел к столику и показал несколько колец. Цы будто ударило громом.

— Разве вы не узнаете? — шепотом спросил он.

— Да что я должен узнавать?

— Это ведь те кольца, что вчера были на руках у нашего соседа. У литейщика.

* * *

Когда они с Каном остались наедине, Цы высказал начальнику свои сомнения по поводу причастности Лазурного Ириса.

— Клянусь Великим Буддой, господин! Эта женщина — слепая!

— Эта женщина — дьявол! А если ты не согласен, то ответь: как долго ты не замечал, что она слепая? Как долго она водила тебя за нос?

— Но неужели вы можете представить слепую женщину, которая режет глотки и таскает трупы?

— Не будь дураком! Никто тебе и не говорил, что она сама их режет! — Министр побагровел.

— Значит, не она? А кто же тогда, по-вашему?

— Если бы я знал, я бы тебя пинком отсюда вышвырнул! — рявкнул Кан и одним движением смел на пол все инструменты Толкователя трупов.

Цы почувствовал, как кровь приливает к лицу. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, а потом не спеша принялся подбирать разбросанные инструменты.

— Послушайте, ваше превосходительство. Как известно, убийцы бывают самые разные. Но давайте для начала исключим тех, кто убийства не замышлял: это самые обычные люди, которые в какой-то момент теряют рассудок во время жаркого спора или застав свою супругу в объятиях другого мужчины. Такие люди совершают безумства, о которых в здравом рассудке и помыслить были не способны, а потом всю жизнь мучаются от сознания содеянного. — Цы аккуратно выложил на стол последние щипчики. — А теперь давайте перейдем к другому разряду — к настоящим убийцам. К чудовищам. В этом разряде тоже имеются свои группы: с одной стороны, есть убийцы, движимые сладострастием, — они ненасытны, точно акулы. Их жертвами в основном являются женщины и дети. И этим злодеям мало просто убить: вначале они глумятся и измываются над жертвами, потом жестоко и мучительно их умерщвляют. Бывают убийцы от гнева: придя в ярость, такие люди способны уничтожить чужую жизнь из-за сущего пустяка, они похожи на мирно спящего тигра, который разорвет того, кто дернет его за усы. А есть еще и «просветленные», фанатики, которые ради какой-нибудь идеи или по требованию секты готовы на самые кошмарные зверства; это бойцовые псы, натренированные убивать. И вот, наконец, самый странный тип — те, что получают наслаждение от убийства. Такого убийцу не сравнишь ни с одним животным: таящееся в нем зло ставит его гораздо ниже любой твари. А теперь ответьте: к какой группе вы можете отнести эту женщину? К сладострастникам? К гневливцам? К помешанным?

Кан угрюмо покосился на него: