Читатель на кушетке. Мании, причуды и слабости любителей читать книги

Давайте посмотрим на ситуацию с исторической точки зрения. Зоопсихолог Конрад Лоренц когда-то предпринял попытку представить себе, каковы были первые человеческие племена: они страдали от постоянной нехватки сна, неизменно держались настороже, так как им угрожало множество опасностей. Если им и удавалось вздремнуть хоть немного, то лишь потому, что их окружали шакалы, чей вой предупреждал людей о приближении хищника. Кто-то даже высказал предположение, будто глубокий сон – дар, обретенный благодаря собакам и волкам. Не будь рядом с нами этих верных товарищей с острым слухом, готовых чуть что поднять тревогу, мы так никогда и не смогли бы беззаботно предаться сновидениям. И вот теперь, когда у нас есть железные двери и сигнализации и, чтобы спать спокойно, собаки больше не нужны, как мы поступаем? Жалуемся, что они продолжают делать то, чем занимались ради нас еще на заре времен, – предупреждать об опасности? Неблагодарные людишки!

Нашему крепкому забытью больше не угрожают хищники, но все человечество, как мы видели, вполне может потерять жизненно важное умение, к тому же обретенное с большим трудом, а именно – вдумчивое чтение. Конечно, мы можем изобретать и совершенствовать разные депривационные шлемы, отречься от нашего второго ребенка – мобильного телефона – и выбросить его в мусорку, и в крайнем случае зарубить все на корню – например, взять пример с амишей. Но кто знает: а вдруг глубинному чтению, как и глубокому сну, всего лишь нужен тот, кто будет охранять и защищать его?

Это может прозвучать глупо, но я заново обрел умение глубоко проникать в книгу, забывать о себе и о мире вокруг, когда завел собаку – моего Эмилио. Я не могу толком объяснить, почему так вышло, и, вероятно, если попытаюсь, только дам вам кучу поводов посмеяться над собой (что весьма неосмотрительно, учитывая, что мы добрались до последних страниц этой книги). Однако это осознание укоренилось в моей голове столь же естественно, как это происходит, когда речь идет о самых очевидных вещах; мне даже не пришлось напрягать мозги, выдумывая разные нелепые домыслы. Чтобы описать это, я хочу привести типичный образ из роуд-муви 70-х годов: если с тобой рядом собака, это все равно что колесить по дорогам с Буддой, сидящим в коляске твоего мотоцикла. То же самое можно сказать и о дорогах, по которым ведет нас литература.

Может статься, что сами мы не особо сильны в искусстве медитаций, но рядом с нами существо, которое как будто совсем не умеет отвлекаться. Его разум никогда не переполняют пустые разговоры или мечтания. Собака лежит себе тихонько, подремывая у нас в ногах, или смотрит на нас, как шпиц святого Августина, или его внимание привлекла какая-то игра, какой-то звук, что-то движущееся – так или иначе, она всегда всем своим существом живет в растянутом моменте настоящего, куда с добродушной настойчивостью тянет и нас. Приближающийся или отдаляющийся запах – для нее лишь мгновения прошлого и будущего, ведь она вся до кончика носа погружена в удивительное состояние, которое Боэций называл nunc stans – «вечное сейчас», – но она даже не осознает этого и не прилагает усилий, чтобы там оказаться.

А еще, как когда-то сказал комик Граучо Маркс, если есть что-то, кроме собаки, то книга – лучший друг человека, а если есть собака, то уже без разницы, что читать.