Читтавивека: Учения безмолвного ума

Но потом, познакомившись с Таиландом поближе, понимаешь, что, хотя, быть может, его жители в каком-то смысле бывают небрежны и распущенны, все же по крайней мере там нет такой воинствующей жестокости, с которой сталкиваешься в некоторых других странах, где всех проституток ставят к стенке, где убивают всех преступников во имя своей религии. В Таиланде начинаешь понимать ценность того, что на самом деле нравственность должна исходить из мудрости, а не из страха.

Так что некоторые тайские монахи учат не такому строгому уровню нравственности, как другие. Если говорить о первом обете — не убивать — то я знаю одного монаха, живущего в Таиланде на берегу залива в таком районе, где обитают пираты и рыбаки — очень грубый, жестокий народ. Для них убийство — нечто вполне обыденное. Так что этот монах просто пытается убеждать их не убивать друг друга. Когда эти люди приходят в монастырь, он не поднимает понятие о воздержании от убийства на такой уровень, что «не надо никого убивать — даже комариную личинку», потому что они это не примут. Жизнь этих людей весьма зависит от рыболовства и убийства животных.

То, о чем я говорю — это не нравственность, основанная на некоем несгибаемом стандарте, или правила, которые слишком сложно соблюдать — это предмет для вашего размышления и использования, так, чтобы начать понимать эту нравственность и понимать, как лучше жить. Если вы с самого начала станете на слишком жесткую позицию, вы или станете морализатором-пуританином и увеличите свою привязанность, или же подумаете, что не сможете жить сообразно правилам нравственности, так что не о чем и беспокоиться — у вас вообще не будет никаких правил.

А теперь о втором обете. Он заключается в воздержании от воровства. На самом примитивном уровне вы воздерживаетесь от таких вещей, как ограбление банков, кража вещей в магазине и так далее. Но если вы станете более чисто придерживаться практики силы, вы будете воздерживаться от того, чтобы брать вещи, которые не были вам даны. Будучи монахами, мы даже не касаемся вещей, которые не были нам даны. Если мы заходим в дом, предполагается, что мы не станем ходить, хватать и рассматривать всякие вещи, хотя бы даже и не собирались утащить их с собой. Даже пища должна быть дана нам непосредственно в руки: если вы поставите ее на стол и скажете: «Это вам», в соответствии с нашими правилами мы не должны есть, пока блюдо не подадут нам непосредственно. Вот более тонкое толкование обета о том, чтобы не брать того, что не было дано.

Таким образом, у этого обета есть грубый аспект — обычное воздержание от тяжелых проступков, как, например, кражи или разбоя, и более тонкий — определенный способ самовоспитания.

Я думаю, что это монашеское правило весьма полезно, потому что в бытность мирянином я был совсем неосмотрителен в поведении. Когда меня приглашали в чей-нибудь дом, я разглядывал то, разглядывал это, трогал всякие вещи; зайдя в магазин, я хватал то то, то это — и даже не догадывался, что не стоит так поступать или что это может кого-нибудь побеспокоить. Я так привык. Но потом, приняв монашество, я уже больше не мог вести себя таким образом, и мне приходилось сидеть, чувствовать помыслы разглядеть это или схватить то — но у меня были обеты, говорившие, что так поступать нельзя. И то же самое с едой: передо мной ставили пищу и я тут же хватал ее и принимался за еду.

Но благодаря монашеской практике работы над собой вы вырабатываете гораздо более достойный образ поведения. Теперь вы садитесь, и спустя некоторое время уже не чувствуете в себе позывов торогать или хватать вещи. Вы можете подождать. А потом люди могут предложить вам что-то — это гораздо лучший образ строить свои отношения с окружающими вещами и другими людьми, чем по привычке все хватать, трогать, есть и так далее.

Теперь о третьем обете, касающемся пола. Сейчас многие считают, что любое проявление сексуальности — это некий опыт, так что здесь все в порядке — пока вы сохраняете осознанность! Даже, в каком-то смысле, отсутствие сексуальных отношений рассматривается как некое ужасное извращение.

На самом грубом уровне этот обет означает воздержание от прелюбодеяния: от измены своим супругам. Но затем, оставаясь в рамках брака, вы можете с помощью более тонкого понимания этого предписания стать более внимательным, перестать относиться к своему партнеру как к собственности, которой вы пользуетесь, сексуальность не так будет обладать вами — так, что вы уже не используете ее только лишь для получения телесного удовольствия.

На самом деле, в соблюдении этого обета вы можете дойти и до безбрачия, до жизни буддийского монаха, когда непозволительна никакая сексуальная активность. Вы видите, что в соблюдении обетов есть некоторая градация.