Чижовское кладбище [СИ]

— Мне больно… Как больно… Меня режут живьем. Мне кожу мою режут… — Взвыло всем своим нутром дерево раздвоенным демоническим голосом.

После чего, оно стало визгливо орать так, что все вокруг буквально тряслось от такого ужасного воя.

— Давай! Давай, жри урод! — Кричал в это время Эд, чувствуя, что силы покидают его. — Чтобы ты подавилась блядская гадина!!!

Но тут какой-то страшный ультразвук пронесся по кладбищу. Окровавленная собака навострила одно уцелевшее ухо.

Поначалу она просто ослабила свой напор. А потом и вовсе, поджав хвост, бросилась бежать в потустороннюю темноту.

Эд резко вскочил, поспешив взять в руки тяжелый крест. Он оглянутся по сторонам в ожидании еще более страшной угрозы.

Тут он увидел, что Леху черными щупальцами держит человек, замурованный в дерево. При этом сам Леха что есть силы колет его мягкие ткани, невзирая на ужасающий вопль последнего.

Не думая ни секунды, Эд подскочил к ожившему клену и что есть силы, словно заправский лесоруб, обрушил удар на голову зловещего создания. Черепная коробка треснула и что-то тягучее начало вытекать оттуда.

После еще нескольких ударов очертания лица потерялись, превратившись в настоящее грязное месиво.

Щупальца существа немного ослабли. И Леха наконец-то смог вырваться из них, отскочив сразу на безопасное расстояние.

— Сука. Оно меня чуть не сожрало… Оно меня, чуть не… — Стуча зубами, произнес мужчина.

— Да уж… Не поверил, если бы не увидел, — грозно ответил Эд, сосредоточенно смотря на человекообразное растение.

После этих слов мертвец издал последний тяжелый вздох. А затем, ствол начал покрываться лёгким синеватым пламенем.

Процесс горения усиливался с каждой секундой, перерастая в настоящий пожар.

— Черт! Твою ты мать! — Выкликнул Эд.

— Что? Что такое?

— Эта дрянь, как маяк для нечисти. Они сейчас все будут здесь!

Леха прекрасно понимал, о чем именно говорил его попутчик. Ведь как только огонь разгорится как следует, то он будет виден со всех концов кладбища. И это не может не привлечь его обитателей.

Поэтому парни, не думая ни единого мига более, в едином порыве, бросились в ту сторону, где, по их мнению, могла находиться ограда из колючей проволоки.

Где-то за спиной у них раздались голоса, вопли, рычание и движение по пересеченной местности с хрустом ветвей и шорохом трав.

Глава 21

Вспомнив про свою несчастную жену, профессор вдруг ярко осознал никчемность и глупость всего своего существования и всей своей так называемой «борьбы со злом».

Здесь нужна общая сплочённость. Сплоченность всего мира, всех людей живущих на Земле. И да. Конечно! Миллиардные инвестиции во все это.

Тогда и только тогда можно добиться хоть каких-то маломальски действенных результатов. Тогда можно хоть как-то сократить число тех, кто таинственным образом исчезает или умирает от «неопределённых» болезней.

Но никто и никогда не будет этого делать. Никто и никогда не поверит во все это искренне. Гораздо лучше поверить в то, что надо развивать ядерные программы и готовиться к третьей мировой войне, чем противостоять куда более древней угрозе.

Таким образом, профессор просто остался один. Одинокий воин в поле, которое всей своей сутью противостоит ему. И победить в такой незримой войне он так и не смог. Точнее сказать, наверное, уже никогда не сможет.

А что же он смог? Просто разрушить свою и без того разрушенную жизнь. Просто привлечь к себе внимание потусторонних сущностей, которые теперь все чаще и чаще его донимают.

Рано или поздно кровожадная нечисть сделает свое дело. Тогда Виктора Борисовича найдут с перерезанными венами у себя в ванной и глупой улыбкой на лице. Или же он просто совершит прыжок этажа с десятого без страховки и парашюта.

Тогда все его противники, которых естественно огромное множество, весело посмеются, и будут во весь голос кричать о том, что сумасшедший старик вероятнее всего, страдал белой горячкой.

Покручивая все это в голове, профессор чувствовал, как злость и боль постепенно заполоняют его душу.

Неизвестно зачем он поднялся с кровати, сбросив легкое одеяло на пол. Затем он схватил небольшой графин, который стоял на столе, и вгляделся в него как в хрустальное зеркало.

— Какого черта! — Процедил он. — Какого черта я это делаю! Как престарелый придурок! Да меня везде терпят только из чертовой вежливости! Меня пускают только из вежливости! А если посмотреть внимательно, то им просто плевать. Они не знают того, что знаю я. Они не видят того, что вижу я. А значит им просто плевать на все это. И даже если их самих или их родственников утащит какая-нибудь тварь, то им тоже будет плевать. Значит, во всем этом нет смысла. Нет никакого смысла, как в чертовом графине без воды, который мне подсунули!!!

Виктор Борисович бросил стеклянную емкость в стену. С довольно громким стуком она разбилась, рассыпавшись на крупные осколки.

Казалось, что такой удар разбудит как минимум, половину гостиницы. И персонал в большом количестве прибежит к нему в номер, чтобы спросить, не случилось ли здесь чего.