Чижовское кладбище [СИ]

Профессор молчал, чувствуя, как ужас овладевает им. Он говорил с покойницей-женой, так, будто она пять минут назад отправилась в магазин. А теперь, вернувшись в теплую квартиру, рассказывала о своих до боли простых приключениях.

Это все не могло не пугать. Таким образом, его сон медленно, но верно перерастал в кошмар.

— И потом, уже вот пару недель назад, двух ребят встретила. Они такие хорошие парни. Один, правда, ворчал много. А другой вообще отличный и поговорить любит. Так вот, эти молодые люди мне выход найти помогли. Я вот, как вышла, сразу к тебе пошла. А то думаю, надо сказать, что у меня все нормально.

— Вышла? Ты говоришь, вышла? Значит, оно все это время держало тебя? А теперь ты свободна, Вера? — Заинтересованно поднял глаза на девушку старик.

— Ну, если честно, то да. Правда, ребята те, что я говорила, сказали, что я уже мертвая. Но я вроде себя нормально чувствую. Думаю, что это не так страшно.

— Да. Для тебя это уже действительно не страшно… Значит, ты пришла попрощаться?

— Нет. Почему? Мне домой идти надо, конечно. Но ты же мой муж. Вместе пойдем. Мы же не разводились еще.

— Никуда мы не пойдем с тобой, Вер. Я сплю. И ты просто общаешься со мной, пока я сонный. А сейчас я проснусь и все. Так что… Я бы радостью. Но сама понимаешь…

— Вить, ну ты чего опять? Ты сейчас точно не спишь. Вон включи телевизор, если не веришь!

Профессор посмотрел на маленький черный экран небольшого плоского телевизора, который висел на стене.

Он хотел возразить. Но ведь во сне все происходит нелогично. Здесь просто не действует никакая логика.

Поэтому старик судорожно принялся прощупывать кровать в поисках вожделенного пульта. И где-то у себя под подушкой ему удалось найти пластмассовый прямоугольник.

Пульт казался предметом из будущего. Он был странным и даже опасным для профессора. Какое-то чувство отторжения вдруг поднялось внутри разума старика.

— Ты уверена, что это надо делать? — Спросил Виктор Борисович у внезапно воскресшей возлюбленной.

— Нет. Просто у меня как интуиция. И все. А что это за штука такая? Это им теперь включают?

— Им, им, Вера, — вздохнул мужчина.

Он направил пульт в сторону телевизора и щелкнул красной кнопкой.

Экран быстро стал синим, а потом на нем появилось изображение. Но вместо фильма или скучной передачи, которые обычно крутят ночами по федеральным каналам, профессор увидел вполне себе утреннее шоу.

Перед ним, в черном квадрате красовалась большая комната, где было полно людей в белом. По освещению этой комнаты было понятно, что уже наступило не просто утро. А настоящий день. Причем даже его вторая половина.

— Ого, это что про больницу, какая передача?

— Не знаю. Просто включить надо было. А дальше не знаю, — Вера приподнялась и с интересом уставилась в сторону экрана.

Виктор Борисович тоже поднялся в кровати. Но сделать это его заставил далеко не интерес.

Он вдруг увидел, что толпа врачей в огромной палате, словно пчелы над сладким медом, «колдуют» над небольшим человеком, который находится в бессознательном состоянии.

Это был пожилой и измученный человек, одетый в несуразную майку. Он являлся ни кем иным, как Виктором Борисовичем.

Тем самым профессором, которого ранним утром случайно обнаружили без сознания, лежащим поперек кровати гостиничного номера.

— Это я! Там я!!! Они меня оперируют! Но как? — Воскликнул ученый, глядя в такое реальное и живое лицо Веры.

— Успокойся, Вить. Все же хорошо. Тебе надо просто выбрать и все.

С этими словами девушка подняла пульт с простыни, который только что уронил ее муж.

Взглянув на него, Виктор Борисович понял, что на устройстве осталось всего две кнопки: «черная» и «зеленая». А вся остальная часть корпуса, как будто расплылась в тумане.

— Только быстрее, если можно, а то дома уже теперь ждут, — деловито заявила Вера.

В глазах мужчины блеснули слезы. Он посмотрел на телевизор, на окно, а затем на молодую, нежную женщину, которая теперь годилась ему, как минимум в дочери.

Он прекрасно понимал, что должен был сделать. Но те чувства, которые прятались за стеной научного мышления, теперь оказались на свободе. И именно они, а не разум, овладели им в эту минуту.

— Мне плевать! Мне плевать теперь уже, Вера! Ты сама знаешь, что я выбираю! — Заявил срывающимся голосом ученый.

Он крепко сжал пульт и как бы взвесил его на своей руке. Потом, не колеблясь, Виктор Борисович швырнул этот маленький предмет в стену.

И как только пульт рассыпался на составляющие, то в комнате вдруг стало полностью темно, а потом резко неестественно посветлело, как будто кто-то включил незримый прожектор.

В ужасе профессор дотронулся до своего лица, как бы проверяя, не случилось ли чего с ним после такого странного взрыва.

У него не было морщин. Гладкое и нежное лицо на ощупь. А руки! Руки вдруг стали такими изящными, без жил и складок. Они больше не были похожи на руки скелета из фильмов ужасов.

— Вера! Что со мной происходит, Вера? Какого черта? Объясни хоть немного?

— Ничего не происходит, — Сказала девушка. Она находилась около двери, выходящей в коридор. При этом, как она туда попала, сказать было сложно.