Член общества, или Голодное время (журнальный вариант)

Миловидная женщина достала мой формуляр, он уже был заполнен, оставалось только поставить подпись. Больше вопросов не задавала. Тогда я сам полюбопытствовал: «А что, вы всех членов Общества записываете в библиотеку?» — «Нет, конечно. Вы же не члены Союза писателей. Только три места на все ваше Общество».

Какая честь, подумал я, неужели я третий?

«Вы второй», — сказала библиотекарша. «А кто первый? Долмат Фомич, наверное?!» — «Нет, другой». — «Профессор Скворлыгин?» — «Нет, вы не знаете его». — «Его или ее? Зоя Константиновна, да?» — «Нет. Терентьев Всеволод Иванович». — «Так ведь он же умер». — «Умер, — согласилась библиотекарша. — В таком случае вы не второй, а первый. Еще две вакансии… Вообще-то это нас не касается. Союз писателей сам по себе, а ваше Общество само по себе. Что будем читать?»

Я попросил хрестоматию для восьмого класса. «Ну что ж, — сказала библиотекарша, — можно и хрестоматию». — Она принесла хрестоматию.

Я сидел за круглым столом красного дерева — один, в тишине — в уютной дворцовой комнате со старинной мебелью и резным потолком, окруженный Брокгаузом и Эфроном, Сытиным и Сувориным, всем «Всем Петербургом», всей — всей «Живописной Россией» — сотнями томов в роскошных издательских переплетах, и листал, листал, перелистывал обыкновенную школьную хрестоматию. Я был, как тот алкоголик, подшитый — примеряющий к себе рюмку запретной водки. Примирялся как будто с печатным текстом. Несмело. То был брак по расчету. Мне деньги платили. Я помнил.

Я тем себя успокаивал, перелистывая хрестоматию, что помнил: деньги платили — за это.

Я сдал всего Достоевского в «Старую книгу». Не зря. У Достоевского мало едят. Пьют чай. Или чай пить. Или миру пропасть. Ни чая не надо, ни мира. Вспоминал о еде.

Генерал у Замятина (вспомнил) готовил самозабвенно картофель фри (во фритюре) — у себя «на куличиках». О куличах. Калачах. Кренделях. Заболоцкий. Из — под пера выходило — чужое.

«Взгляните», — сказал Долмат Фомич, передавая профессору Скворлыгину две машинописные странички. — «Ну — кась, ну — кась. — Профессор Скворлыгин искал нетерпеливо очки по карманам; нашел; нацепил на нос; причмокнул губами; сглотнул слюну; сказал: — Мм — мээ». — И углубился в чтение.

ТРАКТИР «ВСЯКАЯ ВКУСНЯТИНА»

«В волшебном царстве калачей…»

В волшебном царстве калачей,
Где дым струится над пекарней,
Железный крендель, друг ночей,
Светил небесных светозарней.
Внизу под кренделем — содом.
Там тесто, выскочив из квашен,
Встает подобьем белых башен
И рвется в битву напролом.
Вперед! Настало время боя!
Ломая тысячи преград,
Оно ползет, урча и воя,
И не желает лезть назад.
Трещат столы, трясутся стены,
С высоких балок льет вода.
Но вот, подняв фонарь военный,
В чугун ударил тамада, —
И хлебопеки сквозь туман,
Как будто идолы в тиарах,
Летят, играя на цимбалах
Кастрюль неведомый канкан.

Н. Заболоцкий. «Столбцы».

«Деньги дороги, да калачи дешевы». Ну — ну. В наше время как раз наоборот. Да все равно «жива душа калачика просит». Что ж, попробуем:

КАЛАЧ ФИЛИППОВСКИЙ. Возьмите 8 стаканов муки, 2,5 стакана молока (это уже по тексту «Кулинарии»), 1,5 пачки маргарина, 1,5 стакана сахарного песка, 5 штук яиц, 1 чайную ложку соли, 0,5 палочки дрожжей.

Дрожжи и половину нормы муки растворить в подогретом молоке. Опару хорошенько вымесить и поставить на… Готовые калачи посыпать сахарной пудрой.

КРЕНДЕЛЬ. Крендель — род калача. Отличается особой формой и добавками: миндаль — 0,5 стакана, изюм — 1 стакан, корица молотая — 1 столовая ложка.

Если же вам не хватает талонов для этого теста, рекомендуем:

САМЫЙ ДЕШЕВЫЙ ТОРТ. Возьмите 1 стакан муки, 1 стакан песка, 1 стакан кефира, 1 яйцо, 0,5 чайной ложки соды — погасить уксусом, 2–3 столовые ложки какао… Добавьте в тесто 1 ложечку меда.

И приятного аппетита.