Чломма (СИ)

На первых этажах расположился гидропарк с искусственным морем, десятки бань народов мира и спа-городок. Чуть выше - сотни изысканных рестораций. Настоящий сад чревоугодия с деликатесами трёх планет. В районе двадцатого этажа - зимний сад с произвольным климат-контролем. Казино, тир с андроидами, принимавшими по заказу любой облик. Депо игровых вселенных и виртуальной реальности.

На пятидесятом ярусе зияли круглосуточно открытые врата секс-хаба. Здесь можно было 'подключиться' к существу любой весовой категории, пола и национальности - как с природным, так и с искусственным интеллектом.

Вся эта гигантская игровая площадка выросла на подземной креаторской станции добычи и обслуживала её. По логике создателей, если креатору не помогло снять стресс ничего из перечисленного, он поднимался на верхний этаж - в обитель гипнотерапии.

Охэнон, главный инженер станции добычи, поделился со мной элементом местного фольклора на эту тему:

- Помнишь викингов, док?

Я был предельно честен:

- Лично не знаком, но кое-что читал!

- У этих древнеев считалось: если умер на поле брани, то попадёшь в рай для воителей - Вальхаллу. Так вот у креаторов есть поверье: если заебешься в край на добыче и спрыгнешь с крыши 'Ниббаны', то попадёшь в рай для креаторов. Они так его и называют, Ниббана, прикинь?

Охэнон был одним из первых, с кем я познакомился, когда освоился в новой резиденции.

Был обеденный перерыв, и я решил сделать массаж головы на сороковом ярусе. Нежные ручонки симпатичной массажистки ласкали мои уши, я разомлел и почти уснул. Вдруг в соседнее кресло шумно умостился кто-то габаритный. Настолько большой, что мой подлокотник перешёл в его безраздельное владение.

Он стал раскатистым басом требовать Нию. Дескать, только у одной Нии в этом заведении руки из плеч. Ощутимо повеяло перегаром. Я приоткрыл один глаз. Справа восседал колоритнейший дед комплекции спецназовца. В майке, камуфляжном комбезе и заляпанных слизью кирзачах.

- Спускался в очистную подсистему, - пояснил он мне, кивая на свою обувку. - Наша красавица сегодня не течёт. Думал с фильтрами беда. А ни хера! Фурычат. Сечёшь?

- Секу, - подтвердил я.

- Сколько раз говорил этим говнодобытчикам! Она ведь самка, ну будьте же вы с ней поласковее! Нет, если мужик по жизни долбоеб, то и креатор из него говеный...

- Эт-точно, - поддакнул я и снова прикрыл глаза. Дед не обратил на это никакого внимания:

- Нет, ну ты сам посуди, разве это дело?! В прошлом месяце пять тысяч куболитров гелей, а в этом еле-еле четыре? Эдак скоро настанет дефицит, как было в семнадцатом году! Ох и охуеем же мы тогда, я те говорю! - не унимался он.

- Воистину, безобразие, - возмутился я, не имея понятия, о каком дефиците он толкует.

Дед был забит татуировками по самую шею. Какие-то биороботы, мифические чудовища, мандалы вперемешку с черепами... Дальше разглядывать было стремно.

Тем временем нашлась массажистка Ния. Но даже её манипуляции не заставили деда притихнуть - он уже вводил меня в курс дела:

- Ты к нам мозгоправом попал, что ли? Значит, ходить будешь под Варричем! Вот везуха-то! Только в виде голограммы начальство будешь видеть раз в год по обещанию! Он чувачок четенький, хоть и гандона может врубить, если не по-евойному сделаешь.

Такой характеристики главы Цогмы я ещё не слышал. После рекомендаций других боссов в том же ключе, дед представился Охэноном. Стал травить байки. Объяснил, с кем из креаторов можно забухать, а с кем не стоит. В каких рестиках посвежее жрачка, в какие дни на счета падает зарплата. Обещал показать подворотню, где можно замутить дэфры.

- Ты не думай, короче, что дэфра - то дичь какая! Вот, например, если гели - это типа элитный вискарь, то дэфра - чистый спирт. Пожёстче будет, но суть одна.

От дэфры я вежливо отказался. Тут массаж кончился, и я поспешил в кабинет.

Как видно, поверье, о котором говорил Охэнон, было плодом его же фантазии. Потому как креаторы, узнав о новом психотерапевте, выстроились ко мне в очередь. А очереди на крышу я почему-то так и не заметил.

Я с головой нырнул в работу. Принимал по шесть - восемь человек в день, превысил все свои прежние лимиты. С цоджем нагрузка давалась играючи. Клиенты отвлекали меня от фантазий о Цанти.

Запросы у креаторов были сходными и делились на три категории. Одни хотели снова заниматься сексом со своими жёнами, но ничего не хотели. Только лечь и умереть после очередной смены. Другие переживали кризис отсутствия смысла. Чего ради сжигать себе мозги на добыче? Чтобы залиться гелями, а назавтра добывать больше и быстрее? Третьи подумывали бросить всё и рвануть на Землю или на Марс. Начать там новую жизнь. Их останавливал страх синдрома отмены, чувство вины перед семьями.

Все они любили Чломму, почитали её и боялись признать, что в глубине души им было бы проще её ненавидеть.

Иногда встречались уникумы. Девушки-креаторы. Их в профессии было чрезвычайно мало, хотя они куда лучше парней справлялись с психологической нагрузкой. Эти девушки пожертвовали ради геледобычи способностью иметь детей. С детским вопросом и были связаны их визиты ко мне.