Чломма (СИ)

Я залил ему авторскую коллекцию аффирмаций на дружбу с собой и с жизнью, прощение родителей. Скрепя сердце удалил несколько тривиальных постельных комплексов. Добавил уверенности в своих силах и простенькую для начала цель на обретение цели.

Он вылез из гипнокамеры с новым лицом. Я даже не узнал его. Исчезла жуткая сутулость, разгладилась невротическая морщинка меж бровей. Он улыбался! И теперь обращался ко мне на вы:

- Вы гений, Жартовский. Я понял невероятную вещь!

- Поделитесь соображениями? - подыграл я его новой личности.

- Нет. Я должен всё осмыслить. Но теперь я знаю, почему мне было так худо!

- Интересно услышать.

- Я страдал не потому, что у меня были причины для страдания. А из-за осуждения себя за собственную природу. Теперь я буду действовать в соответствии с ней.

Он ещё долго разглагольствовал об открывшейся ему миссии. Побочный эффект, решил я, пройдёт через пару часов. Креаторы - эмоциональные ребята. Ну и я - гений, не без того.

- Главное, не делайте пока резких движений, дайте прижиться новым установкам. Приходите через неделю, - попрощался я.

К удовлетворению от выполненной работы примешивалась смутная тревога. Она потеряла сына. Эта мысль гвоздём засела в уме. Я спустился на первый ярус, сел в челнок до Квартала Индры. Цогма поселила меня в жилом секторе, где кварталы были названы в честь древних земных богов.

Уже в лифте по пути в апартаменты я распознал ещё одну примесь в коктейле моего беспочвенного волнения. Страх. Банальный страх того, что после таких метаморфоз брак Цанти наладится. В чём я, откровенно говоря, был заинтересован меньше всего.

Дверь апартаментов щёлкнула и отъехала в сторону, меня окутал аромат жареных стейков.

Она ждала дома.

- Как там на фронте борьбы с шизофренией? Всех психов вылечил? - спросила она, привстала на цыпочки и поцеловала меня в шею.

- Зачем же? Если я вылечу всех психов, то останусь без работы, - усмехнулся я. - И тогда меня сразу отправят на Землю. Ты этого хочешь?

Цанти отпрянула:

- Ты не в духе? Что-то случилось?

Я очнулся:

- Не обращай внимания. Так сильно рад тебя видеть, что аж страшно! Просто устал...

- Ага. Тебе страшно и ты устал, но при этом рад, - улыбнулась она. - Давай ты попробуешь мои стейки, пока не лопнул от всех этих противоречивых чувств. Не зря же я целый час добивалась реалистичной консистенции мяса от твоего пищевого синтезатора!

На ней был полупрозрачный сарафан, сквозь который я мог рассмотреть всё, о чём фантазировал с самого утра. Почти всё. Волосы она собрала в два смешных пучка.

Я обнял её. Шепнул:

- Распустишь их?

Она пахла чем-то лирически сладким, как летние сумерки. Высвободилась из моих рук, с хитрым видом одёрнула подол:

- Не спеши.

За ужином она, чувствуя моё состояние, пыталась меня развеселить. Повезло ещё, что не связался с телепаткой. Зачатки телепатии на Тананде у каждого третьего - результат мутаций. У Цанти, кстати, они тоже были. Цвет её глаз менялся в зависимости от состояния. Испугался же я, когда заметил это впервые!

Тогда на кухне её взгляд был светло-серым. Помню, как сейчас. Она рассказывала мне забавные истории о том, как её, совсем мелкую, отдали учиться на бианту. И как она сбегала из храма, чтобы поспать в долине, не слыша храпа соседок по комнате.

Потом в ней включился проповедник, глаза потемнели:

- ... В нашем мире высокие технологии переплетаются с сильными традициями. С корнями. С природой. Ты же видел, как небоскрёбы растут из живого мяса Организма. Вам, землянам, не понять! Вы можете одновременно идти лишь одним путём. Поминутно оглядываясь на случайных советчиков. А правильно ли я иду? А туда ли? Быть может, логичнее вообще сесть вон в том пыльном уголке и накрыться газеткой, вон другие уже как далеко ушли! Какой в моих действиях глубинный смысл...У нас нет времени на подобную чепуху. Мы делаем вещи.

Со временем я глубоко прочувствовал эту способность Цанти часами нести околофилософскую чушь. Мне нравилось подыгрывать ей в этом спектакле, напоминавшем артхаусные киноленты позапрошлого века.

После секса на неё находило особое красноречие. Впоследствии она не раз использовала меня для активации этой суперспособности перед очередной проповедью в храме Кшатры. Отказаться было невозможно, даже если я был выжат после работы с очередным депрессивным клиентом. Впрочем, мы оба получали желаемое.

О, землянкам было чему поучиться у танандок. Никаких мыслей! Полное присутствие в моменте. Она каждый раз отдавалась так, будто мы трахались на заре последнего дня перед апокалипсисом. Будто бы у нас уже не осталось времени на самообразование, но осталось достаточно, чтобы кайфануть друг от друга.

Да-а, она любила это дело. Любила себя.

Без надрыва и самовозвеличивания, как, например, я. Это не любовь, а невроз. А той потрясающей любовью к себе, которая не оставляет другим шанса сохранить нейтралитет.

Это сквозило в каждом её движении. Неважно, вещала ли она перед толпой слушателей или резала голая на моей кухне биокартофель, не зная, что я подсматриваю за ней.