Чмод 666

— А что наши технологии? Мы, и наши предки, живем так долго, что сами не помним уже сколько. Да, у нас есть какие-то технологии и разные умения. Но это было всегда, неизвестно с каких времен. Ничего нового у нас не появляется, я, во всяком случае, такого не знаю. То, что вы именуете прогрессом и развитием, у нас отсутствует абсолютно. Если у нас и была какая-то родина, то она или исчезла или давно потеряна. Забыта. Основные наши занятия — это то, что вы назвали бы играми. Только мы играем целыми мирами в вашем понимании. Для нас цивилизации — это как пешки на одной из бесчисленных шахматных досок. Иногда некоторых из нас увлекает тот или иной момент или сюжет. Вот, как здесь и сейчас. И не спрашивай меня о всяких деталях и подробностях. Я даже не знаю, откуда мы берем энергию для своего бытия. Существуем и все. Знаю только, что пока я здесь и в обличии земной девушки, мне нужно то же, что и любому человеку. Я должна есть, пить, отправлять естественные потребности, спать наконец… Ну, что-то я умею сверх этого, сам знаешь. А когда я сбрасываю этот образ и перехожу в другой мир, то надеваю оболочку, соответствующую законам и правилам того мира. Да, у нас есть то, что вы называете врагами и друзьями, только мы вкладываем в эти понятия совсем иной смысл и другое значение. Так вот…

— Что — вот?

— Так вот, это все ерунда. Я вначале была с тобой не вполне откровенна.

— Мягко сказано! — не выдержал я.

— Мне нужно чтобы рукопись твоего отца оказалась уничтоженной, — проигнорировала она мое замечание. — Последняя его книга. Текст и все материалы должны быть ликвидированы. Публикация книги может привести к необратимым последствиям трагического характера. Найди эту рукопись. Найти ее можешь только ты, и уничтожить должен своими руками, как прямой потомок профессора Карпова.

Сказав это, Габриель (или кто она там?) шагнула куда-то в сторону и будто прошла сквозь киноэкран, которого на самом деле не было. Сомневаться в справедливости ее слов не приходилось — что-то подсказывало мне, что она права, и все так на самом деле и обстоит. Поэтому, когда я пришел в себя от этого потрясения, то решил не дергаться, и просто плыть по течению. Посмотреть, что будет дальше.

24. Берегите тепло

Нажимая на очередной номер из записной книжки в мобильнике отца, помеченный как «Zina», я ничего особенного уже не ждал. Как оказалось, солидная часть отцовских знакомых даже не слышала о его смерти. То есть люди вообще оказались не в курсе происшедшего. То, что множество контактов находилось в Петербурге, мне не показалось тогда чем-то странным и необычным. Все-таки — то был родной город моего старика. Он там родился, вырос, выучился и стал признанным ученым. Потом почему-то резко все бросил и переехал в Москву, где ему пришлось почти заново делать себе профессиональную карьеру, налаживать новые контакты, обживаться…

Большинство опрошеных мною питерцев ничем не могли помочь, поскольку давно с отцом не общались. Многие просто не отвечали — видимо сменили номера. Но один контакт не только ответил, но и сообщил интереснейшую вещь. Оказалось, что до последнего момента отец регулярно приезжал в Питер, причем только к одному человеку. Никто больше не знал об этих вояжах моего родителя.

— Здравствуйте. Извините меня, возможно, это ошибка. Мне нужно поговорить с Вами по очень важному для меня поводу, — в который раз повторил я заученную фразу. Как всегда, приготовился к блинному объяснению, которое мне порядком уже надоело. Но в этот раз ситуация в корне отличалась от стандартной.

— Это кто? — испуганно ответил женский голос где-то на том конце виртуального канала связи. Возраст определить не удавалось: есть такие голоса, что звучат молодо до глубокой старости.

— Это сын Антона Михайловича Карпова.

— Виктор? Это вы? Здравствуйте. Извините меня, а то я испугалась — думала звонок с того света. У вас с отцом очень похоже звучат голоса по телефону. Даже манера говорить сходная.

— Вот как? Не замечал… Знаете, я звоню чтобы спросить…

— Хотите узнать о его последних днях?

— Да. А почему… как вы догадались? — оторопело спросил я.

— Потом. Да, я знала, что вы позвоните. Дело в том, что в день своей смерти мне позвонил Антон Михайлович…

— Звонил? — насторожился я. — А что сказал? Вы хорошо его знали?

— Сколько вопросов. Да конечно хорошо знала. Меня зовут Зинаида Васильевна Гольдберг. Я его коллега — занимаюсь средневековыми литературными памятниками. А с Вами нам надо поговорить. Вы не планируете приехать в Ленинград? Надо встретиться и поговорить.

Слово «Ленинград» неприятно резануло по моему сознанию, но вида я не подал. Спокойным голосом спросил:

— А это обязательно — приезжать к вам? Вообще-то я не собирался в Петербург в ближайшее время.