Чокнутая будущая

– А чем занимаешься ты, Мирослава? – спросила Инна.

– Я потомственная гадалка.

– Кто? – повторила Инна неуверенно.

Как будто никак не могла для себя решить, стоило ей рассмеяться шутке или проявить уважение к чужим странностям.

– Таролог, – буркнул Антон.

– Как интересно.

Я могла бы дать руку на отсечение, что точно знаю, какой будет ее следующая реплика.

И правда:

– Погадаешь мне? Что ждет нас с Антошей?

– Мирослава уже гадала на нас, – ни с того ни с сего брякнул Антон.

Что это на него нашло?

– Правда? – удивился Алеша. – Когда?

– Когда ты отправил меня к своей жене с апельсинами.

Не слишком ли много желчи для меня одной?

Я допила вино и обрадовалась появлению шампанского.

Очень вовремя.

– А, – засмеялся Алеша, – ложная простуда. С каких пор ты интересуешься гаданием, Тох?

– В последнее время я становлюсь фаталистом, – пожал плечами Антон.

Инна подалась вперед.

– И что ты увидела?

Мне что, резать правду-матку или все-таки смягчить углы? Отделаться общими фразами? Я вопросительно посмотрела на этого болтуна.

А он неожиданно улыбнулся мне.

Возможно, вино играло со мной дурную шутку, но мне почудилась в этой улыбке грустная ласка.

Думаете, я заглючила? Да, мне тоже так кажется.

– Просто скажи как есть, – мягко посоветовал Антон.

Я прикрыла глаза, вспоминая расклад.

Пятерка Мечей. Пятерка Пентаклей. Башня. Десятка Мечей. Десятка Жезлов.

Конфликт, измена, нелюбовь, крах, тяжелый разрыв, непосильная ноша.

Вероятно, не это рассчитывает услышать женщина, кокетливо желающая «погадать на отношения».

– Уверен? – уточнила я.

– Абсолютно.

– Перестаньте интриговать, – рассмеялся Алеша. – Хотя драматургия на высоте, конечно.

– Вы расстанетесь, – объявила я решительно, – плохо и скоро.

– Милая! – сконфуженно ахнул Алеша.

Инна не дрогнула. Продолжала улыбаться, но осколки кривого зеркала в ее глазах способны были искромсать меня до полной потери крови.

– Прости. – Я вздохнула. – Некоторые тарологи предпочитают не озвучивать подобные прогнозы. Я вообще начинаю думать, что знать свое будущее наперед – крайне вредно для психики. Ты все равно ничего не изменишь, и остается только ужасаться грядущему. На себя, по крайней мере, я очень редко гадаю. Но порой вижу собственное завтра в чужих раскладах, как это случилось в тех кустах за загсом.

– Ну кто воспринимает такие глупости всерьез, – натянуто отозвалась Инна. – К счастью, мы с Антошей прагматики до мозга костей.

– Конечно, – заторопился Алеша, вечно пытающийся всех примирить, – не принимайте близко к сердцу.

– Мирослава права, – спокойно проговорил Антон.

Что?

Что?!

Что???

Он собрался расстаться здесь и сейчас?

Ну не при нас же! В таком деле свидетели не нужны.

Как подло и низко бросать таким образом женщину! Он ведь не оставил ей практически никакого пространства для маневров.

– Как ты меня достал! – в сердцах бросила Инна с неожиданной злостью. – Думаешь, что такое уж сокровище? Да пошел ты.

Я же говорила – кода баняса кефне. Пси каят, въжнайхть.

Зашипело так, что едва паром не обдало.

Она вскочила, сорвала с вешалки модный кожаный пиджак и, чеканя шаг, направилась к выходу.

– Ну, Тох, ты совсем уже, – осудил младшего брата Алеша и помчался за ней – утешать и успокаивать.

Наверняка в попытке помирить влюбленных он будет упирать на тяжелое детство и всякое такое.

Я задумчиво проводила мужа взглядом и пересела напротив Антона.

Он молча налил мне шампанского.

Глава 15

– Ну ты и недоплетенный лапоть! – фыркнула я. – Зачем так поступать с женщиной, которая была с тобой целых четыре года?

– Что это за наряд такой? – вопросом на вопрос ответил Антон. – Издеваешься надо мной?

– Прости, дорогой, – произнесла я с искренним сожалением, – но тебя в сегодняшнем меню не значилось.

– Издеваешься, – констатировал он сухо. – Ты не могла бы встать?

Просьба была настолько внезапной, что я вскочила, как послушный солдатик, совершенно позабыв, что в таком платье не надо совершать резких движений. Мне показалось, что ткань на груди съехала еще ниже, а ведь декольте и без того было нескромным.

Если бы мне достались от природы формы поприличнее, то ничего не сползало бы с такой скоростью.

Антон с совершенным бесстыдством проследил взглядом за своеволием платья, и я тихо взмолилась про себя, чтобы хотя бы соски не выглянули наружу. Однако поправлять одежду казалось еще более смущающим, чем просто стоять перед ним – практически напоказ.

Антон тоже поднялся и обошел стол, на ходу снимая пиджак. Полыхнуло жаром по щекам и шее, кончики пальцев будто в кипяток опустили, я их даже ощущать перестала.

Не стало ни рук, ни ног, ни головы.

Что он собирается делать?

Алеша вот-вот вернется! Неужели?..

Представила, как Антон решительно и стремительно укладывает меня лопатками на стол, между тарелками и бокалами, и тяжесть его веса на себе, и…

Аккуратно и осторожно на мои голые плечи легла ткань пиджака.

Полыхало все вокруг, и отблески этого пожара отражались в близких глазах Антона.

Его дыхание коснулось моей щеки.

А потом он отступил, оставив после себя выжженную пустыню.