Чокнутая будущая

– Чтобы взрыднуть на твоем плече? – ехидно уточнила я. – Вот уж спасибо, но обойдусь как-нибудь. В конце концов, я справляюсь со всем сама с тех пор, как умерла бабушка, а в моем быстром наборе только Гамлет Иванович. Частный дом – это бесконечная череда различных катаклизмов от лопнувших труб до порванных ветром проводов. Я бы просто договорилась с кем-нибудь из соседей, и мне поменяли бы замок за ту же самогонку.

– Собиралась ночевать с открытой дверью?

– Дрыном бы подперла.

– Твоя дверь открывается наружу, а не внутрь.

– Так и будешь бухтеть всю дорогу? Зачем ты вообще со мной идешь, если твой Сергей Петрович позже все починит? Выключай уже режим короля-льва.

– Короля-льва? – переспросил он озадаченно. – Разве я не был Королем Мечей?

– Неважно. Не хочу быть в твоем прайде, в веренице Алешиных жен, вечно нуждающихся в твоей помощи. Это не в моем стиле.

Он негромко рассмеялся.

– В твоем стиле – сбить меня с толку, нагородив одну фантазию на другую, а потом оставить гадать, что это вообще было.

– А ты гадаешь? – быстро спросила я. – Думаешь обо мне?

Он помолчал немного.

– Я прочитал вчера книжку, о которой ты говорила. Весьма трагично.

– Конечно, трагично, если человек не может даже немного подумать о себе, а тянет непосильную лямку, которую на него навесила семья.

– Сравниваешь меня с Титой?

– Ты моя Тита, я твой Педро. Давай умрем вместе, – произнесла я легко и шутливо. Просто не выпала из настроения последних минут, не осознала, что интонации не совпадают со смыслом.

А он очень нервно отреагировал, утянул меня в узкий проулок, в межзаборье, в щель между мирами. Я провалилась в сугроб, ощутила спиной неровность старой деревянной ограды, увидела близко-близко глаза Антона. В них кружилась вьюга.

– И ведь ты не устаешь провоцировать меня, – сказал он, почти касаясь губами моих губ.

Сейчас он не злился, как во время нашего поцелуя. Скорее, это было неподдельное удивление. Попытка понять, что творится в моей голове.

Такая искренняя – невозможно не отозваться.

– Все потому, что за последние полгода я влюбилась в тебя трижды, – медленно проговорила я.

Антон резко отвернулся, уткнулся лбом в мое плечо.

Сейчас убежит, как обычно.

Или психанет.

Или окатит меня холодом.

Вот только подышит немного.

Бедный мужик, если подумать. Никакого ему от меня покоя.

Хорошо бы извиниться, а потом красиво уйти в светлую даль. Стать пеной морскою. Остаться пеплом на губах.

Дать Антону отдохнуть от моих навязчивых приставаний.

Подождите, только постою так еще минутку, ощущая тягучую тяжесть на плече, а потом точно запрусь в своем доме и даже носа оттуда не высуну.

– Когда? – невнятно спросил он, не поднимая головы.

Очень хотелось погладить его по волосам, да минус десять. Шапки, шарфы, перчатки. До живого человека и не добраться.

– Больничная еда, «Хлеб насущный», шнурки, – перечислила я, невольно улыбаясь. Согреваясь.

– Так мало, – проговорил он растерянно.

– Ну прости, вот такая я жалкая.

– Ты чокнутая, – убежденно простонал Антон, а потом опять посмотрел на меня.

Вьюжная вьюга.

Замело поземкой все пути-дороги.

Этот поцелуй был совершенно иным.

Теплым-теплым.

Бережным.

Знаете это ощущение, когда ты входишь в парное сентябрьское море? И оно обволакивает тебя всю, омывает ласковыми водами?

Вот так меня целовал Антон в межзаборье – как море.

Долго-долго.

– Как сладко, – прошептала я, когда он отстранился.

– Горько, – возразил Антон и резко засмеялся. – Отравленный поцелуй Иуды.

Он смеялся, а я опять заплакала. Для гармонии.

Глава 22

Кутаясь в пеструю шаль, я ловила расплывчатые отражения в окне. Женщина с перекинутой через плечо длинной косой – это я. Тень, маячащая в глубине комнаты, – Антон.

После того как возня с дверным замком закончилась, а мастер ушел, Антон попросил разрешения осмотреть дом, прежде он дальше кухни и не ходил особо. На самом деле осматривать тут было нечего – две спальни, моя и бабушкина, да бывшая гостиная, где нынче принимала клиентов. Ну и всякие кладовочки, закуточки и клетушки непонятного назначения.

Прямо сейчас он бродил по комнате для клиентов, разглядывая традиционную мордовскую вышивку на стенах, свечи, красный бархат и рукодельные пестрые половики.

– Неужели люди действительно платят за это?

Оглянувшись, я увидела, как Антон тянется к колоде на столе.