Чокнутая будущая

– Я преуменьшаю, – серьезно возразила она. – Ах, чтобы вас, даже виски заломило! Просто прекратите это все немедленно, потому что в нашем городе почти невозможно скрыть интрижку.

– Кажется, я не спрашивал вашего совета.

– Очень зря.

– Между прочим, – тут я вспомнила, что тоже существо, способное к человеческой речи, – я еще позавчера подала на развод.

– И кому от этого легче? – Римма Викторовна отмахнулась от меня, как от комара. – Ты даже года не продержалась замужем. Эта безответственная молодежь! Почему бы вам не научиться думать, прежде чем…

– Достаточно, – предупреждающе и очень тихо оборвал ее Антон.

Она вытаращилась на него с изумлением.

– Конечно-конечно, – с притворным смирением поджала губы, – ведь у тебя целое похоронное бюро! Проводим Алешу в последний путь с шиком.

– Римма Викторовна, выключите древнегреческую трагедию и перейдите к цели своего визита, – очень сухо и официально предложил Антон.

– Хорошо. Цель моего визита состоит в следующем. – Она легко подстроилась под его интонации. – Будь так любезен, отправь Лизу, Арину и Алешу на море. В театре я договорюсь. Твоему брату необходима поддержка семьи и смена впечатлений.

– Вы уверены, что он хочет поехать с Лизой? – саркастически уточнил Антон.

– Почему нет? Ведь он с выходных обитает на ее диване.

– Бедная Лиза! – вырвалось у меня.

Память о несчастном муже, приросшем к дивану после инфаркта, была еще свежа в моей памяти.

– На море так на море, – легко согласился Антон, – с Лизой так с Лизой. Стоило ради этого ехать в такую даль? Можно было обойтись звонком.

– Я собиралась заодно проведать Мирославу, она ведь игнорирует телефон. Вдруг, подумалось мне, девочка заболела от переживаний. Кто знал, что девочка так весело проводит время.

– Мы оба весело проводим время. – Антон, отрада очей моих, неожиданно ухмыльнулся. – Мир не крутится вокруг Лехи, Римма Викторовна, а мои подростковые увлечения только вы одна и помните.

– Неблагодарный ребенок, – вздохнула она и поднялась. – Нет, это невозможно понять. Полно же других мужчин и женщин! Зачем спать именно с теми, с кем нельзя категорически? В чем смысл?

– Любовь сокрушила нас, – глубокомысленно пояснила я, – подчинила, лишила здравого смысла.

Губы Антона весело дрогнули.

Римма Викторовна промаршировала к выходу и шваркнула дверью. В демонстрационном зале у гробов, поди, все крышки попадали.

– И что теперь? – Я настороженно покосилась на Антона.

Должно быть, ему этот разговор дался еще хуже, чем мне. Но передо мной был человек, безупречно владевший своими эмоциями, поэтому он только улыбнулся.

– Пообедаем?

– Дома еды нет, – вздохнула я. – В последнее время жизнь как-то не предрасполагала к делам хозяйственным.

– Я так и понял, – Антон взял пиджак, раскрыл мою кофту, приглашая нырнуть в рукава, – от тебя же одни глазища остались, смотреть больно.

– Это потому, что я вся исстрадалась, представляя, как ты весь такой потрясающий в костюме, который я тебе сошью, увозишь в закат непонятную блондинку. Почему-то обязательно в алом кабриолете.

– Немного не мой стиль, тебе не кажется? – Его руки задержались на моих плечах, потом Антон и вовсе обнял меня, уткнувшись подбородком в плечо. Я накрыла ладонями его руки на моем животе. – Зачем ты фантазируешь о том, что тебе так не нравится?

– Потому что до судорог боюсь мечтать? – предположила я.

Прозвучало слишком грустно.

Фу, Мирослава.

Хватит на сегодня, в самом-то деле.

– Отвези меня в самый дорогой ресторан, – распорядилась я деловито. – Зря, что ли, я кудри сооружала?

Он немного помедлил, прежде чем выпустить меня.

– Пойдем.

Антон выбрал пригородный кантри-комплекс с шатрами и верандами. Накрапывал дождик, поэтому мы устроились в беседке, укрытой от чужих глаз белоснежным пологом. На круглом столе с кружевной скатертью благоухал букет ирисов.

Официант принес нам меню и пледы, и я с удовольствием закуталась в один из них – после пришествия Риммы Викторовны меня все еще слегка потряхивало.

– Но ты все равно должна сшить этот костюм, – заметил Антон, без всякого интереса листая меню. – Алый кабриолет не обещаю, но увести в закат одну чокнутую брюнетку всегда готов.

– «Всегда» – это очень долго.

– Ты действительно хандришь, да?

– Это труднее, чем я думала. То есть изначально карты говорили, что брак с Алешей долго не продержится, но тогда мне не было его жалко, а сейчас ужас как жалко. Я поступила безжалостно с вами обоими – нельзя выходить замуж только ради эксперимента и нельзя соблазнять кого-то только на кураже. Карты обещали, что это изменит меня и мою жизнь, но какое право я имела менять еще и ваши?

– У всех тарологов мания величия? – холодно уточнил Антон. – Кажется, ты говоришь не о пешках на доске, а о живых людях, обладающих собственной волей… Я буду рыбу, а ты?

– Все равно.

Антон сделал по интеркому заказ, потом спросил:

– Что не так с прежней Мирославой? Отчего тебе хотелось все поменять?