Чокнутая будущая

– С девочкой, у которой даже в школе не было друзей? А что с ней вообще было так? Весь мой мир состоял из сказок, роз и бабушек, а потом и бабушки исчезли. И все стало таким маленьким, что очень захотелось посмотреть, как там, снаружи.

– Ты же мой хоббит, – он улыбался светло и очень искренне. – По крайней мере, ты вернулась из путешествия туда и обратно с добычей.

– Захомутала дракона. – Я горделиво расправила плечи.

– Как минимум гробовщика.

Я захохотала, запрокинув голову.

Вы замечали, что некоторые вещи почему-то получается сказать только шепотом под одеялом?

В те минуты, когда обнажены не только тела, но и души.

В те минуты так и тянет выболтать все, что у тебя за душой, и послушать чужие откровения.

По старенькой шиферной крыше лил дождь. За окном покачивались ветки яблони. Сквозь неплотно прикрытую форточку доносился запах влажной земли и черемухи.

Мои кудри давно распутались, все пуговицы оказались расстегнутыми, а дурные мысли смыло дождем.

– Вот уж не думала, что ты из тех мужчин, кто останавливает уходящую женщину.

– Да и ты, кажется, не ревнивая.

– Кстати!

Он смеялся, уворачиваясь от моих шутливых укусов, больше похожих на поцелуи.

Я веселилась, слушая сбивчивые объяснения, что Ольга вообще-то больше о Лехе расспрашивала, чем на полном серьезе интересовалась Антоном.

– Мирослава, она же нормальная девушка! Ей куда интереснее мой брат.

– И очень хорошо! Не выношу конкуренции…

Переплелись, притихли, прислушались к дождю.

– Очень расстроился из-за Риммы?

– Сначала. А потом не очень.

– Да ну?

Приподнявшись на локте, заглянула в его лицо. Было темно, но я видела безмятежность и уверенность. Исчезнувшую морщинку между бровей. Легкую улыбку.

– Римма жалит, потому что ей нравится думать, что она сыграла в нашей с Лехой жизни роковую роль. Она воображает себя кем-то вроде главы семьи, строит новых жен, распоряжается налево-направо. Но в одном она права, Мирослава.

– В том, что нужно закрывать дверь?

– В том, что мы не сможем вечно прятаться.

К этому разговору я не была готова.

– Принести тебе воды?

Встав с кровати, я прошлепала босыми ногами по теплым половицам. Мне не нужно было включать свет, чтобы не налететь на углы или шкафчики, я знала здесь каждый миллиметр.

Почему нельзя оставить как есть?

Почему нужно выбирать сложный и ужасно проблемный путь?

Я только что ушла от мужа. Это самый решительный поступок на несколько лет вперед.

Никаких новых подвигов в ближайшую пятилетку не планировалось.

Есть я. Есть Антон. Есть дом, в котором мы счастливы.

При чем тут какие-то другие люди, их суждения и их печали?

Будем радоваться тому, что есть.

Наши отношения никого, кроме нас двоих, не касались.

Я не хотела быть женщиной, рассорившей двух братьев. Мне не нужно было это чувство вины перед Антоном, да и Алешей тоже.

Кто из вас сейчас подумал, что поздновато я спохватилась?

Эх вы, неприятные личности! Где ваш оптимизм? Вдруг все как-нибудь обойдется? Ведь может такое быть?

Если уж Антон соглашался на участь тайного любовника, то мне и подавно жаловаться не приходилось. В конце концов, я всегда предпочитала жить в крохотном мире и не нуждалась в каких-то общественных статусах. Публичность – это к моей маменьке, пожалуйста.

– Мирослава?

Антон появился на кухне, и я поняла, что надолго замерла, гипнотизируя открытый холодильник.

Захлопнув дверцу, погрузила нас в темноту.

– Пойдем спать.

Глава 29

Злопамятная Римма Викторовна все-таки добавила меня в чатик «Клуб бывших жен», где Саша снова принялась извиняться, а бледная Лиза жаловаться на то, как надоел ей Алеша.

Римма Викторовна подливала масла в огонь, предлагая устроить дежурство по общему питомцу.

Я отключила уведомления, так и не решившись молча выйти из чатика, и села перекраивать свой график. Теперь, когда у меня освободились выходные, было логично чередовать рабочие субботы и воскресенья, потому что моим клиенткам удобнее приходить в нерабочие дни.

Как всегда на майские праздники, нагрузка была низкая. Все взволнованные своей судьбой дамочки или разъехались по дачам, или свинтили на отдых. Поэтому день выдался свободным, и я собиралась провести его с пользой.

Маме звонить не стала, просто отправила сообщение, что подала на развод. Она перезвонила почти сразу.

– Меньше года, Слава, – сказала насмешливо, – ну ты даешь. Мне действительно интересно, ты выбрала такого немолодого мужа потому, что тебе не хватало отца в детстве?

– Да я бы и сейчас от него не отказалась, – ответила я исключительно ей назло.

– Кафедра биологии в местном университете, – вдруг отчеканила она, – Стравинский Олег Дмитриевич.

– А?

– Рот закрой. – Мама засмеялась с такой уверенностью, будто могла видеть меня сейчас. – Стравинский, мой препод. Твой непутевый папаша. Привет ему.

И повесила трубку.

Я немедленно набрала ее номер, не с первого раза попав на нужный значок.

– Какой еще Олег? – закричала я. – Я же Мироновна по паспорту!

– Ну это же лучше звучит, чем Олеговна. Чем ты недовольна?

Вы все это слышали?

Да у меня даже отчество липовое!

Заревев от обиды, я некоторое время металась по дому, потом бросилась на интернет-страницу университета.