Чокнутая (СИ)

Скай кашляет и почти ничего не видит в дыму, в момент взрыва она находится недалеко от рухнувшего строения. Кто-то грубо хватает её за талию и перебрасывает через плечо. Скай колотит сжатыми кулаками по спине похитителя, однако с тем же успехом она может стучать в стальную дверь. Цуба[1] висящей на её поясе катаны больно впивается в рёбра, но оказывается зажата так, что достать клинок нет никакой возможности. Сколько насмешек Скай наслушалась, пока они ехали сюда — только ленивый не попытался блеснуть остроумием по поводу её экипировки! И лишь Фор не смеялся, но взял с неё обещание, что на время игры она оставит меч в грузовике. Скай не успела ни разоружиться, ни получить из рук инструктора бластер.

Извернувшись, она впивается зубами в шею изгоя. Тот рычит и пытается оторвать от себя обезумевшую жертву, бьёт по рёбрам, по спине, в голову. Скай съёживается от ударов, сжимает челюсти и изо всех сил дёргает, вырывая кусок плоти, сваливается с изгоя, выплёвывая на ходу свою мерзкую добычу. По подбородку течёт чужая кровь, Скай ощущает во рту её вкус, от чего к горлу подкатывает тошнота.

Мужчина — огромный, страшный в своей ярости от боли и злости — матерится и тянется к оружию на поясе.

— Ах ты, мокрощелка, — рычит он. — Убью, тварь. Малолеток сказали брать живьём, но кто вас считать будет?

Не глядя, изгой нащупывает рукоятку пистолета и достаёт его из кобуры. Как заворожённая, Скай наблюдает за его движениями, не в силах пошевелиться. «Территория зачищена и проверена, — бьются в её голове слова Фора. — Волноваться нет причин». На неё накатывают гнев и обида, правая ладонь обхватывает цуку[2].

Изгой замирает, так и не подняв оружие. Жгучая боль, которая пульсирует в его разодранной шее, перемещается вперёд и опускается вниз, разливаясь по животу до самого паха. Из ослабевших пальцев выскальзывает пистолет.

Мужчина хватается за горло и бестолково смотрит на окрашенные красным руки. Потом он переводит взгляд вниз, и глаза почти вылазят из орбит от удивления — его обтянутое серым свитером выступающее брюхо раскроено по диагонали, оттуда уже вываливаются смердящие внутренности. Одной рукой изгой пытается удержать кровь в перерезанном горле, а второй стянуть края разреза на животе.

— Ты что сделала, сука? — булькает его голос в предсмертном сипе.

— Кажется, я убила тебя, — говорит Скай.

С лезвия катаны бордовые капли стекают на землю у её ног.

Скай подбирает пистолет и засовывает его за пояс. Осевшее мешком тело не производит на неё никакого впечатления. Она только что убила человека и ничего не чувствует — ни радости, ни раскаяния. Может быть, что-то из этого придёт к ней позже, но пока она думает лишь о том, что владеть приёмами кэндзюцу, конечно, хорошо, однако и иайдо[3] тоже иногда бывает полезным. Своим выводом Скай хочется поделиться с дедушкой, и её губы кривятся в усмешке от несвоевременности такого желания.

Она убирает клинок обратно в ножны — Z-образный удар получился идеальным, дед мог бы гордиться ею.

А мир тем временем сходит с ума.

Осознание этого накрывает её волной сразу, как она оглядывает поле, на котором должна была состояться игра. Скай видит оторванную голову урождённого неофита, его ирокез почти не помялся. Видит женский труп с изящными длинными ногами — даже в смерти Лили не утрачивает своей привлекательности, хотя в её груди зияет дыра, а полчерепа снесено и видно мозг.

У синей базы невысокий изгой в кожаной безрукавке с размаху впечатывает приклад в лоб рыжему парнишке-неофиту, на лету подхватывает обмякшее тело, не давая ему упасть, и грузным шагом направляется прочь со своей ношей.

В дальнем конце площадки, под одной из игровых вышек, сквозь копошащуюся серую массу афракционеров мелькают рыжие кудри Ру. Туда уже спешит Мора, перепрыгивая через поросшие мхом коряги, её чёрный гребень сбился набок, а рот открыт в исступлённом крике. Она врезается в нападающих, сшибая одного плечом, другому стреляя в упор прямо в лицо. На короткое время изгои расступаются, но силы слишком неравны, и стена из их спин снова смыкается как кошмарное море. До Скай доносятся звуки выстрелов, возгласы бессильного гнева её старших товарищей и торжествующий вопль победителей.

Будто в страшном сне Скай видит, как неофиты — шестнадцатилетние подростки — храбро, на грани отчаяния, вступают в рукопашную схватку со взрослыми вооружёнными мужчинами, и проигрывают один за другим, падая под сокрушительными, безжалостными ударами кулаков и прикладов, оседая на руки своих противников, которые собирают бездвижные тела, словно безумные садоводы-селекционеры урожай.

Вокруг всё насквозь пронизано беспомощными воплями и стонами боли. Скай чувствует запах пороха, крови, пота и выхлопов двигателей — густой, вязкий, забивающий лёгкие и носоглотку смрад смерти. Злые окрики чередуются с отрывистыми приказами, свист мачете сменяют глухие удары плоти о плоть. Вместе с непрекращающимися очередями и одиночными хлопками выстрелов, рёвом драгстеров и отборной бранью, всё это смешивается в чудовищную какофонию, от которой кровь стынет в жилах и мутится разум.