Чорный властелин

Что я могу сказать про процесс? Потискались, полобызались. Раздел я её, привёл инструмент в боевую готовность, склонился разведать поле деятельности и...

А ГДЕ ЖЕ КЛИТОР?

В мозгу пульсировала единственная мысль. Я (был в своём времени) человек семейный. Там я всё видел, и не только видел. Порнухи, опять же, в просвещённый век интернета просмотрел столько, что можно смело писать диссертацию. Но это... Мутация? Поле деятельности на выбранной мной девушке выглядело, мягко говоря, непривычно... И тут я понял: женское обрезание. Едрит его мать! А я-то думал, что этим кошмаром занимаются только совсем уж дикие племена и полностью трахнутые на голову мусульманские мракобесы. Мерзость, мерзость, мерзость!

И что делать? Не знаю, как принц, но я своего боевого друга туда совать не собирался. Пусть он даже чёрный и обрезаный. А так как телом заведовал я, то надо было искать решение — девушка начинала нервничать, а слухи о царской импотенции мне были не нужны. Да и обижать девчонку... она ко мне, так сказать, со всей душой, а я? Уже думал было, сцепив зубы, таранить врата благочестия.

Спас меня русский язык. В потоке матерной ругани, что я прокручивал у себя в голове, была Идея. Именно так, Идея с большой буквы. Долго ли, коротко ли, но поведал я девушке деревенской о «любви по негусовски», той самой, что китайцы называли «игрой на яшмовой флейте». Короче, и волки целы, и овцы сыты.

Обратно я ехал в глубокой задумчивости. Ладно я, человек из мира интернета и извращений и вообще сформировавшаяся личность. Но как здешних парней на ахтунг не пробивает? Или это мне «повезло» нарваться?

— Эй, бойцы. Вопрос есть. У нас в стране бабское обрезание широко практикуется?

Берхан, пивший в этот момент из бурдюка, поперхнулся. За него ответил обычно молчаливый Кааса:

— Ну и вопросы у тебя, принц. Почти всех обрезают.

Мамочка! Берхан добавил:

— Ага. У амхара девкам обрезание делают, как и пацанам, вскоре после рождения.

О ужас!

— У оромо обычно ждут до замужества и делают перед свадьбой.

Глаза мои полезли на лоб. Через силу я выдавил.

— Вы что, совсем долбанулись, садисты грёбаные?

— Почему истязатели? Обычаи предков... и вообще, в Писании сказано про обрезания.

О, Господи. Только начнёшь привыкать к этим неграм, как тут же вылезает их варварская натура.

— В Библии сказано об обрезании крайней плоти для мальчиков. Про девок там ни слова. Тем более то, что вы делаете с ними, это примерно то же, что и мужику залупу отрезать.

— Вот дерьмо...

По лицам Берхана и Каасы явственно было видно, как они представили себе эквивалент женского обрезания, применённый к мужику. Может, ещё не всё потеряно?

— Говорю вам как принц, и вообще, как учёный человек. Обычай этот не просто дерьмо, а жуткое дерьмище. Особенно когда это делают с подросшими девками. Эту ересь я буду искоренять, беспощадно.

Остаток пути прошёл в безмолвии. Я охреневал от распостранённости проблемы, а бойцы — от осознания того, насколько гнусным является женское обрезание. Лишь около монастыря Кааса проговорил.

— А я жениться хотел...

— Скажешь семье невесты, что если они её обрежут, то ты им головы отрубишь. А принц поможет.

Хотел добавить «лично проверю», но решил, что это лишнее.

— Йесус-Моа, дело есть.

— Рассказывай, сын мой.

Абуна я нашёл в библиотеке, где он в гордом одиночестве штудировал какой-то фолиант.

— Познакомился я сегодня с нашим прекрасным полом и узнал одну вещь.

— Ягба, это исповедь или хвастовство? Блуд церковью... не поощрается.

— Не то и не другое. Это проблема национального значения. — Абун оторвался от тома и с интересом посмотрел на меня. — Что ты знаешь об обычае женского обрезания?

Абун наморщил лоб и задумался.

— Этот обычай широко практикуется. В народе амхара младенцев обоего пола обрезают вскоре после рождения, но само обрезание практикуется и магометанами, и чёрными племенами на юге. Амхара делают его в детстве из-за того, что Писание наказывает обрезать новорождённых мальчиков, хотя девочки в Писании не упоминаются. Но какое отношение имеет это к национальным проблемам? Что-то из твоей «второй памяти»?

— Оно самое. Начнём с того, что обрезание женщин — ересь.

— Можно спорить, но допустим, это так.

— А продолжим вот чем. Сколько женщин погибает при родах от кровотечений?

— Немало, но... — Абун вдруг понял.

— Вот именно, шрамовая ткань слабее родной и часто рвётся при родах. Потом ещё тот факт, что женское обрезание не эквивалентно мужскому. Если бы то же самое делали с мужиком, то ему бы отрезали головку его мужского достоинства. — Абун побледнел. Добивать! — А это мы делаем со своими дочерями и сёстрами. Вот я думаю, не потому ли отвернулся Господь от Аксума?

— Прости нас, Боже...