Зина. Платье-то на Олимпіад? Ха-ха-ха! Французская матерія, издали видать. Серьги брильянтовыя, браслеты, золотая цпочка… ха-ха-ха! A y меня башмаки дырявые, и Муфтель ждать проситъ: не сметъ въ расходъ включить, его сіятельство осердятся… Безъ башмаковъ держитъ! Барышню! Взрослую дочь!.. Нянька! Нянька! Есть гд-нибудь на него управа или нтъ?
Матрена. Есть, надо быть, да мы то съ тобою не сыщемъ.
Зина. Въ брильянтовыхъ серьгахъ, въ браслетахъ! A давно ли босикомъ по лужамъ шлепала, индюшекъ пасла?..
Матрена. Это – какъ есть.
Зина. Зиночкою сметъ звать! Руку подаетъ! Не цловать ли еще лапу свою прикажетъ? Тварь ползучая! Нашелъ сокровище на верхъ взять! Съ псарями подъ заборами валялась… Помню я!
Матрена. Ну, этакихъ дл помнить теб не откуда.
Зина (
Матрена. Говорю, что не видала ты такихъ примровъ и словъ подобныхъ не должна выкликать. Ты двушка. Стыдъ нити.
Зина. Я гд живу, нянька?
Матрена. Въ Волкояр живешь, y папеньки.
Зина. Откуда же мн было стыда набраться? У волкоярскихъ людей стыда нтъ. Какой такой стыдъ на свт живетъ? Я не знаю. Всего въ Волкояр насмотрлась, a стыда не видывала. Гувернантокъ, учительшъ не имла. Съ двками росла… Съ родительскими наложницами. Все знаю. Про всхъ. И про тебя, мамушка, тоже… какова ты была, когда онъ тебя молоденькую – наверху держалъ!.. Все до ниточки! По-французскому, по-нмецкому, – этого я не могу: не научили княжну, не удостоилась… A кто съ кмъ спитъ, это я теб хоть про весь Волкояръ. День деньской длиннохвостыя сороки во флигель вси носятъ… Разв предо мною остерегаются? Что я? Не то барышня, не то «своя сестра»… дура полуграмотная! Ршили люди, что «безчастная», такъ тому и быть. И не стыди ты меня! Не хочу я никакого твоего стыда! И такъ въ невол этой безумной… Что ты мн стыдомъ въ глаза тычешь? Безъ стыда-то я хоть посмюсь!.. Смхомъ изъ себя злобу выведу!
Матрена. Кровища въ теб гуляетъ, двка. Вся въ отца! Ишь ощетинилась, зврь звремъ. Замужъ теб пора, Зинаида Александровна.
Зина. Кто меня возьметъ? Я необразованная.
Матрена. Зато изъ себя видная. Княжна! Если отецъ на приданое расщедрится, тебя женихи съ руками оторвутъ.
Зина. Это онъ-то дастъ приданое? Онъ Муфтеля нарочно въ Питеръ посылалъ, чтобы сдлать Волкояръ родовымъ, и все досталось бы брату. Чтобъ ему, этому мальчишк…
Матрена. Не шуми, Зинаида. Пожалй ты свою и мою голову. Не шуми.
Зина. Да, и кого мы видимъ? Какихъ людей? Кто меня видитъ? Тюрьма! тюрьма! тюрьма!
Конста (
Матрена. Конста поетъ.
Зина. Веселый онъ… Хорошій y него голосъ…
Матрена. Да, во двор взять – кром Михаилы Давыдка, противъ Консты въ псняхъ никому не выстоять.
Зина. Давыдокъ пожилой человкъ, a Конста молоденькій. Сколько онъ прибаутокъ всякихъ знаетъ, исторіевъ…
Матрена. Да, какъ онъ съ Москвы пришелъ, все y насъ въ павильон стало какъ будто посвтле…
Конста (
Антипъ (
Зина. Ты все поешь?
Конста. Какъ же мн, барышня, теперь не пть, если я подпвателя нашелъ?
Антипъ. Хе-хе-хе! Подпвателя… Бойкій парень… одобряю! Хорошъ сынъ y тебя, Матрена Никитишна, хвалю.
Конста. Барышня! Позвольте вамъ старика ракиминдовать: съ ноншняго дня помощникъ мой… отставной козы барабанщикъ!
Антипъ. Съ того и выпито.
Конста. На пріятномъ знакомств, поздравемшись.
Зина. Зачмъ теб помощникъ, Конста?
Антипъ. Князя надо спросить… родителя… самого…
Конста. Я ничего не длаю, a онъ съ меня и сей трудъ снимаетъ… (
Матрена. Смотрите вы, псельники: князь услышитъ.
Конста. Ничего не обозначаетъ: князь псни любитъ.
Зина. Ты, Конста, лучше вечеромъ къ намъ въ павильонъ приходи псни-то играть, на крыльцо.
Конста. Это ужъ, барышня, обязательно. По обыкновенію. И приказывать не надо, будемъ-съ.