Ковчеговъ. Мало ли вамъ длъ поручается? Возами къ вамъ изъ присутствія посылаемъ.
Вихровъ. Это расколъ-то душить? Въ казенныхъ потравахъ и порубкахъ разбираться? Благодарю покорнйше. Отъ этихъ шпіонскихъ длъ душа протухнетъ…
Ковчеговъ. Лучшихъ нтусъ.
Вихровъ. Есть! Только не шевелите вы ихъ…
Ковчеговъ. Эхъ, молодой человкъ!
Вихровъ. Вотъ, позвольте мн приняться вплотную за хозяина здшняго: это дло!
Ковчеговъ. Нтъ, молодой человкъ, это вы оставьте. Чортушку трогать нельзя.
Вихровъ. Отчего?
Ковчеговъ. Оттого, что нельзя.
Вихровъ. Помилуйте, что за птица особенная князь Радунскій? У царя онъ въ давней и полной немилости, знакомые и родные отъ него отреклись, связи онъ растерялъ… И, все-таки, мы стоимъ предъ нимъ въ безсиліи, a онъ въ усъ никому не дуетъ и своеволитъ по узду, какъ киргизъ-кайсакъ.
Ковчеговъ. Молодой человкъ, отвчу вамъ татарскою пословицею: «нтъ острй зубовъ одинокаго волка». Радунскій онъ, сударь мой! Радунскій!
Вихровъ. Ну?
Ковчеговъ. Только и всего. больше никакого страха не требуется. Радунскій – значить, берегись! Порода зминая.
Вихровъ. Не понимаю, что вреднаго онъ можетъ намъ сдлать?
Ковчеговъ. Все!.. Ршительно всего отъ него должно ожидать… Онъ въ прадда своего, говорятъ, въ князя Романа, a праддъ этотъ, молодой человкъ, костромскаго воеводу выскъ.
Вихровъ. Мало ли, что было при цар, Горох!
Ковчеговъ. И вовсе не при Горох, a императрица Екатерина правила.
Вихровъ. Вы ужъ не боитесь ли, что внучекъ насъ съ вами высчетъ?
Ковчеговъ. Высчь не высчетъ, а… Да нтъ-съ! И высчетъ!
Князь (
Исправникъ. Ахъ, ваше сіятельство, неровенъ часъ, пригодимся и мы. Маленькая мышка, въ басни сочинителя господина Крылова, перегрызла тенета царя лсовъ-съ.
Князь. Это ты говоришь напрасно. Я тобою не брезгаю. Я никмъ не брезгаю. Вс люди одинаковы и вс дрянь. Только не вижу надобности въ теб, зачмъ ты существуешь.
Исправникъ. А для порядка-съ?
Князь. Во всей губерніи только и есть хорошій порядокъ, что y меня въ Волкояр. Именно потому, что я вашей брать, чинушкамъ, y себя хозяйничать не позволяю. Нтъ большей ненависти, чмъ народъ питаетъ къ подьячему семени, къ подлой волокит вашей. Стало-быть, стоитъ только не пускать вашего брата на свой порогъ, тогда и порядокъ найдешь, и въ уваженіи будешь, и во всемъ съ мужикомъ безобидно поладишь… A не поладимъ – самъ сокрушу, къ теб кланяться за помощью не пойду. Мои люди! Я имъ и отецъ, и баринъ, и царь, и богъ. A ты – которая спица въ колесниц? Брось! Такъ-то, господинъ исправникъ. A къ столу прошу. По дламъ, объзжай Волкояръ за версту до околицы, а къ столу прошу.
Исправникъ. Слышали-съ?
Вихровъ. Слышалъ и удивляюсь вамъ.
Исправникъ. Чортушка-съ! Вамъ, какъ новому y насъ человку, конечно, дико, a мы притерплись.
Вихровъ. Значить, часто эти надругательства приходится глотать?
Исправникъ. Каждый разъ, что въ Волкояр.
Вихровъ. Зачмъ же вы здсь бываете?
Князь (
Исправникъ (
Князь. Лаврентій. Ужина громко не объявляй. Проси всхъ къ столу приватно.
Ковчеговъ (
Исправникъ. Ужъ и оброкъ! Ужъ и въ пакет особенномъ! Ахъ, Кузьма Кузьмичъ!
Ковчеговъ. Ну, и для выборовъ князь важенъ… Что велитъ, то дворяне и сдлаютъ.
Исправникъ. Для выборовъ князь важенъ.
Вихровъ. Ахъ, господа, господа! Тошнитъ отъ васъ…
Исправникъ. Однако-съ…
Ковчеговъ. Понимаю васъ, Павелъ Михайловичъ, все понимаю-съ… Самъ не такъ давно былъ молодъ… не все забылъ еще… Да вдь что же-съ? Съ волками жить, по-волчьи выть…
Князь
Вихровъ (
Князь. Господинъ Вихровъ. Прошу васъ замнить меня на хозяйскомъ мст. Я, по нездоровью, не могу присутствовать за ужиномъ.
Вихровъ. Мн странно, князь… И неловко… Почему же я? Я здсь чужой человкъ, никого не знаю… И вы меня не знаете.