Чортушка

Князь (очень любезно). Ночь безъ луны и темно. Вы желаете хать ночью?

Вихровъ. Ночью-съ.

Князь. Не имю причинъ задерживать. Муфтель, проводи.

Вихровъ. Имю честь кланяться…

Уходитъ.

Князь. Дуракъ какой: вздумалъ мн замчанія длать. Щенокъ.

Хлопоничъ. Растетъ, сударь, дерзость человческая.

Князь. Вотъ они, голубчики: побалуй ихъ въ ровняхъ, уже и зазнался.

Хлопоничъ. Посади свинью за столъ, она и ноги на столъ.

Князь. A ты молчи! Не теб судить… Онъ порядочный человкъ, a въ тебя природа всунула, вмсто души, поношенную ливрею. (Къ возвратившемуся Муфтелю). Отольются волку овечьи слезки… Страшно, Муфтель, нехорошо. Страшно!

Муфтель. Вс въ рук Божіей ходимъ, ваше сіятельство.

Князь. Но говори такъ! Страшно впасть въ руки Бога живаго.

Муфтель. Осмливаюсь спросить ваше сіятельство: столъ для сеанса прикажете готовить?

Князь. Сеансъ?.. Да, сеансъ будетъ… Я хочу сеанса… Зови этихъ… Олимпіаду и Серафиму… какъ ихъ тамъ?

Муфтель. Слушаю, ваше сіятельство. Онъ тутъ. За колоннами сидятъ, приказа ожидаютъ.

Князь. Да, сеансъ мн нуженъ, нуженъ сеансъ… Я, Муфтель, съ нею говорить буду, съ княгинею… Пусть она мн объяснить… Я прямо спрошу – по-солдатски: чмъ она мн грозила? Какимъ страхомъ долженъ быть отравленъ конецъ моей жизни?

Муфтель. Напрямикъ, по-солдатски, ваше сіятельство, чего же лучше?

Князь. Я спрошу… спрошу… Отчего моя погибель? Спрошу.

Погружается въ глубокую задумчивость. Олимпіада и Серафима вошли.

Муфтель (тихо). Двки! На совсть вамъ говорю: врите князю, что хотите, только веселое. Въ немъ черная меланхолія расходилась, давно такимъ не помню: самъ на себя не похожъ.

Хлопоничъ. Двушки! помните: я съ вами по чести… Сережки отдалъ, бархатъ на платье отдалъ, сто рублей отдалъ…

Олимпіада. Не безпокойтесь: имемъ свою совсть…

Серафима. Очень хорошо знаю: въ первую очередь, какъ князь бумажку съ вопросомъ подъ шандалъ положить…

Олимпіада. Ужъ будьте благонадежны: сколько ни спроситъ, на все одинъ отвтъ, взять!

Серафима. Взять! взять! взять!

Князь (очнулся, увидалъ Хлопонича съ Олимпіадою и Серафимою). Ты что здсь? Мн лишнихъ не надо.

Хлопоничъ. Ваше сіятельство, извините великодушно. Осмлился замешкаться… Ожидалъ, пока изволите изъ задумчивости выйти, чтобы напомнить: не забыли ли о дльц моемъ?

Князь (идетъ къ столу для спиритическаго сеанса). Помню, братецъ… Спрошу.

Хлопоничъ. Въ первую очередь общались, милостивецъ?

Князь. Въ первую, въ первую…

Хлопоничъ. Въ самую первую, ваше сіятельство?

Князь. Въ первую… сказано!

Хлопоничъ. Чувствительнйше благодарю.

Хлопоничъ уходитъ, подмигивая двкамъ, и изъ-за колонны показываетъ имъ указательный палецъ, какъ цифру одинъ.

Князьподозрительно глядитъ на двокъ. Анъ врешь. Не въ первую. Вы, можетъ быть, перешептались тутъ… Не до деревенекъ мн. Сперва судьбу свою узнать, a потомъ уже мірскія дла… Вслухъ: Садитесь вы. О, Господи! Господи! Господи!.. Садитесь! сколько разъ повторять? Муфтель! Притуши свчи…

Муфтель гаситъ свчи всюду, кром верхней люстры и канделябра въ глубин сцены y колоннады, и, по знаку князя, ставитъ предъ нимъ на столъ тяжелый, высокій шандалъ. Тишина. Олимпіада притворяется спящей.

Князь. Спитъ?

Серафима. Завела глазки.

Паузa. Тишина.

Князь. Готово?

Серафима. Какъ мертвая.

Князь. Княгиня Матрена Даниловна! Если добрый и кротки духъ твой витаетъ въ земной сферъ, если справедливый гнвъ твой пересталъ горть противъ меня, окаяннаго, то удостой подать знакъ, что ты слышишь меня и согласна отвчать мн…

Пауза. Сильный таинственный ударъ, точно ударъ кости о кость.

Князь. A-а-а-а… Княгиня Матрена Даниловна! Это вы?

Ударъ.

Князь. Не врю… Можетъ быть, шаловливый духъ издвается… Шутка. Недоразумніе… (Серафим). Ты спроси.

Серафима. Я-съ?

Князь. Ты, ты…

Серафима (вскочила). Ваше сіятельство, княгиня Матрена Даниловна, это изволите быть вы-съ?

Князь. Зачмъ ты встала? Все испортила! Какъ ты смла встать?

Серафима. Какъ же я смю сидть предъ княгинею? Он госпожа наша.

Князь. Дура! все испортила.

(Садится.)

Серафима. Они отвтятъ. Ничего-съ. Все равно-съ. Он отвтятъ.

(Три удара.)

Князь. Да… да… да…

(Ударяешь кулакомъ по столу.)