Чортушка

Князь. Княгиня Матрена Даниловна! Если добрый и кротки духъ твой витаетъ въ земной сферъ, если справедливый гнѣвъ твой пересталъ горѣть противъ меня, окаяннаго, то удостой подать знакъ, что ты слышишь меня и согласна отвѣчать мнѣ…

Пауза. Сильный таинственный ударъ, точно ударъ кости о кость.

Князь. A-а-а-а… Княгиня Матрена Даниловна! Это вы?

Ударъ.

Князь. Не вѣрю… Можетъ быть, шаловливый духъ издѣвается… Шутка. Недоразумѣніе… (Серафимѣ). Ты спроси.

Серафима. Я-съ?

Князь. Ты, ты…

Серафима (вскочила). Ваше сіятельство, княгиня Матрена Даниловна, это изволите быть вы-съ?

Князь. Зачѣмъ ты встала? Все испортила! Какъ ты смѣла встать?

Серафима. Какъ же я смѣю сидѣть предъ княгинею? Онѣ госпожа наша.

Князь. Дура! все испортила.

(Садится.)

Серафима. Они отвѣтятъ. Ничего-съ. Все равно-съ. Онѣ отвѣтятъ.

(Три удара.)

Князь. Да… да… да…

(Ударяешь кулакомъ по столу.)

Вѣрю… Нельзя сомнѣваться. Все подтверждено. Вѣрю! Матрена Даниловна! Дозволишь ли ты спросить тебя? Очень нуждаюсь въ совѣтѣ твоемъ. Отвѣтишь ли на вопросъ, который я пишу!

Пишетъ. Ударь.

Да? А-а-а-а… Какимъ знакомъ отвѣтишь ты мнѣ?

Удары быстро сыплются, какъ дробь.

Серафима. Духъ требуетъ азбучку-съ… и музыку…

Князь. Муфтель! Заведи органъ…

Серафима. Посмотрите, какая піеса, Карлъ Богдановичъ, a то прошлый разъ запустили: «Крамбамбули», духъ принялъ за насмѣшку и отлетѣлъ съ неудовольствіемъ.

Муфтель (смотритъ валы). «Какъ мать убили» изъ оперы «Жизнь за Царя», сочиненіе Глинки.

Князь (вздрогнувъ). Мать… Убили?.. Что ты нарочно выбралъ?

Муфтель. Никакъ нѣтъ. Слѣдующій номеръ по реестру. Прикажете перемѣнить?

Князь. Не надо… Какое совпаденіе!.. Да, вѣрю, Матрена! Ты здѣсь… Это – ея упрекъ… жалуется… намекаетъ… Ну, виноватъ! каюсь! виноватъ!

Духъ стучитъ неровно и будто сердито.

Серафима. Гнѣваются; что заставляете ихъ ждать.

Князь. Сейчасъ, сейчасъ… Подожди, Матреша.

Органъ играетъ: «Какъ матъ убили», князь прячетъ свою записку подъ шандалъ и берется за азбучку.

Князь. Матрена Даниловна, удостой: я жду отвѣта…

Органъ играетъ. Спиритическіе удары выколачиваютъ сперва тактъ, потомъ синкопы къ мелодіи. Князь слѣдитъ по азбукѣ.

Князь. Земля… я… твердо… ерь…

Стуки прекращаются.

Ну? Дальше? Ну?

Духъ молчитъ.

Больше ничего?.. Земля… я… твердо… ерь… Зять?.. Гмъ!.. Зять?

Въ недоумѣніи третъ себѣ лобъ, потомъ приподнимается, съ широко открытыми глазами.

Постой… постой… А-а-а? Вотъ оно что? Понимаю!.. Вотъ оно съ какой стороны?… Такъ, такъ!..

Громко, твердо и очень почтительно.

Княгиня Матрена Даниловна! Благодарю тебя, матушка. Такъ какъ вопросъ мой важный и великая судьба имъ рѣшается, снизойди къ просьбѣ моей: повтори, что сказано, еще разъ…

Прежніе стуки. Князь слѣдитъ по азбукѣ.

Земля… я… твердо… ерь… Зять!.. Никакого сомнѣнія!.. Вѣрю!.. Такъ и должно быть! Оттуда на меня смертнымъ духомъ вѣетъ… Такъ я же…

Вскочилъ и бѣшено кричитъ.

Еще повтори, слаженная душа! Спасеніемъ твоимъ заклинаю: еще!..

Прежніе стуки. Князь слушаетъ, весь трясется.

Земля… я… твердо… ерь… Зять!.. Такъ врешь же! Не бывать y меня зятю!.. Не дамся погубителямъ!.. не бывать!

Рветъ записку. Музыка затихла, Олимпіада потягивается, открываетъ глаза, тупо озирается.

Серафима. Олимпіада проснулась… Княгиня изволили отлетѣть-съ…

Князь. Врешь! врешь!.. Не дамся!.. Не бывать! Муфтель! Матрену Слобожанку ко мнѣ! Живо!..

Муфтель бѣжитъ..

Хлопоничъ (просунулся изъ-за колонны ему навстрѣчу). Кончился сіянсъ?

Муфтель. Входите, можно.

Убѣгаетъ.

Хлопоничъ. Душа не терпитъ…

Князь. Земля… я… твердо… ерь…

Хлопоничъ. Съ благодатью васъ, благодѣтель мой, съ великою благодатью! Удостоившись загробныхъ вѣстей!

Князь. А?

Хлопоничъ. Благодѣтель! Сердце горитъ! Осчастливьте вѣрнаго слугу: какъ изволила княгиня изъявить волю насчетъ моей деревеньки?

Князь. Какой деревеньки?.. что такое деревенька?

Хлопоничъ. Симбирская-съ… Выразили милостивое желаніе пріобрѣсти…

Князь. Какъ ты смѣлъ, старый болванъ, войти ко мнѣ безъ доклада? Звалъ я тебя? а? звалъ?

Хлопоничъ. Ваше сіятельство… Ваше сіятельство…