Чрезвычайная комиссия

Победив в центре России, Великая Октябрьская социалистическая революция начала быстро распространяться и на национальные окраины. Но здесь власти Советов предстояло решить задачи огромной трудности. В Казахстане, например, надо было вести упорную борьбу с колониальным наследием, политической, экономической и культурной отсталостью. Шествие Октября сдерживали такие факторы, как «господство в ауле патриархально-феодальных отношений, малочисленность пролетариата, слабость местных большевистских групп и организаций. Революция здесь натолкнулась на плотину контрреволюционных, так называемых областных и «национальных правительств», которые были созданы накануне и в дни Октябрьской революции буржуазными националистами и казачьей контрреволюцией»{1}.

Буржуазия не хотела сдаваться, она отчаянно сопротивлялась, вела смертельную борьбу с Советами. Войсковое «правительство» оренбургского казачества во главе с атаманом Дутовым совершило контрреволюционный мятеж в Оренбурге, центре Оренбургско-Тургайской области, захватило власть, отрезав районы Южного Урала, Казахстан, Среднюю Азию от Центральной России. Все контрреволюционные силы — белоказаки, белогвардейцы, меньшевики, эсеры, алашордынцы рассчитывали при поддержке иностранных империалистов развернуть вооруженную борьбу против Советской власти, организовать поход на Москву, Петроград. Алашордынцы провели в Оренбурге контрреволюционный, так называемый 2-й общекиргизский съезд баев, мулл и буржуазной националистической интеллигенции, где приняли решение объявить буржуазную автономию казахов, образовать правительство во главе с Букейхановым, создать свои вооруженные силы. Позднее в докладной записке колчаковскому правительству в Сибири он с циничной откровенностью писал, что «постановление съезда было вызвано желанием не допустить возможности развития большевизма в степи»{2}.

Обстановку в Оренбурге хорошо знал В. И. Ленин. Он направил сюда большевика Алиби Джангильдина в качестве Чрезвычайного военного комиссара Тургайской области, поставив задачу установить Советскую власть и организовать Красную гвардию для борьбы с Дутовым. Созданный А. Джангильдиным отряд с боями пробивался в Оренбург.

По указанию В. И. Ленина на Оренбургский фронт отправились отряд моряков под командой мичмана Павлова из Петрограда, красногвардейцы Поволжья, Урала, Сибири. На помощь им выступили красногвардейские отряды Ташкента, Перовска, Казалинска, Туркестана и Арыси{3}. Борьба шла повсеместно.

В Кустанае, небольшом провинциальном городе, после Февральской революции власть в Совете захватили эсеры и меньшевики. Они враждебно встретили продотряд Василия Чекмарева, прибывший из Петрограда с мандатом В. И. Ленина в конце ноября 1917 года. «Хлеба большевикам не дадим!» — заявили их главари в один голос. Тогда местные большевики с помощью отряда Чекмарева арестовали всех городских управителей, объявили о создании ревкома, роспуске эсеро-меньшевистского Совета и контрреволюционной думы.

Ревком провел большую работу. Первым делом он решил наладить отправку хлеба в Питер, организовать Красную гвардию, разоружить контрреволюционные элементы, готовить созыв первого уездного съезда Советов.

«На всю жизнь, — пишет В. М. Чекмарев в своих воспоминаниях, мне запомнился день, когда был отправлен первый эшелон с хлебом для Петрограда под охраной матросов и солдат… Своему близкому другу И. Грушину я дал персональное поручение: явиться к Владимиру Ильичу Ленину и рассказать ему подробно о создании временного революционного комитета и получить установку о дальнейшей работе»{4}.

Грушин так и сделал. Доложил В. И. Ленину о прибытии хлебного эшелона и положении в Кустанае.

Ильич, тепло прощаясь с Грушиным, просил передать Чекмареву и матросам большое спасибо.

Контрреволюционные элементы не смирились с властью ревкома, повели борьбу с ним, организовали покушение на жизнь Чекмарева.

«В канун съезда, — пишет Чекмарев, — затянулось заседание ревкома до позднего вечера. В половине двенадцатого я вышел из ревкома, направляясь в гостиницу Моринец. В тени от собора встретились двое в солдатских шинелях, которые почти в упор выстрелили в меня. Я схватился за наган и открыл стрельбу. Прибежал патруль, но злодеи успели скрыться. Рука моя была прострелена навылет»{5}.

Ревком пытался установить личности террористов, но безуспешно. Чекмарев же с очередным хлебным эшелоном, в сопровождении двадцати пяти солдат и матросов, выехал в Петроград. В их отсутствие кустанайская буржуазия добилась созыва городского совещания, на котором выбрала своего представителя штабс-капитана Алекрицкого в состав ревкома.

А. Т. Джангильдин.