Чрезвычайная комиссия

15—16 января 1918 года в Кустанае состоялся первый уездный съезд Советов. Председательствовал эсер Луб. «Эсеры, меньшевики и баи пытались повести съезд за собой, выдвинуть в президиум, а затем и в уисполком только своих людей»{6}, но благодаря усилиям большевистски настроенных делегатов этого допущено не было. Председателем уисполкома был избран Л. И. Таран. Но состав исполкома был разношерстный, наряду с бедняками сюда проникли и кулаки, баи. Поэтому внутри исполкома с первых же дней возникли трения. Эсеры и меньшевики старались тянуть исполком на соглашательство с буржуазией.

Между тем политическая обстановка в Кустанае осложнялась, накапливались враждебные силы. В Земской управе, продолжавшей еще существовать, нашлись авантюристы, которые установили связь с местными и бежавшими с фронта белыми офицерами и готовили вооруженное восстание. 18 марта 1918 года они спровоцировали контрреволюционный мятеж. Контрреволюционерам удалось взломать замки и двери оружейного склада и вооружиться. В это время в Совете шло заседание.

Собранные по тревоге железнодорожники-красногвардейцы пытались выручить членов уисполкома, но были встречены сильным огнем и вынуждены были отступить. Мятежники захватили железнодорожную станцию и телеграф. Члены уисполкома скрывались и перешли на нелегальное положение. Возглавлявший мятеж поручик Мартынюк пытался вызвать белоказаков из станицы Усть-Уйской. Однако наступление на Кустанай красногвардейских частей из уральских рабочих под командой Толмачева решило судьбу мятежа. Он был подавлен, его организаторы скрылись.

Обстановка требовала принятия решительных мер. Как нельзя кстати было опубликованное «Известиями ВЦИК» постановление ВЧК от 18 марта 1918 года о создании местных Чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией. Вот что говорилось в этом документе:

«1. Предлагается всем Советам на местах и в районах немедленно организовать означенные… комиссии.

2. Чрезвычайные комиссии борются с контрреволюцией, спекуляцией и злоупотреблениями по должности.

3. Отныне право производства всех арестов, обысков, реквизиций, конфискации и проч., связанных с поименованными преступлениями, принадлежит исключительно Чрезвычайным комиссиям как в г. Москве, так и на местах.

Председатель  Д з е р ж и н с к и й

Секретарь  И л ь и н»{7}

.

Это была директива Председателя ВЧК Ф. Э. Дзержинского всем Советам.

В циркуляре ВЧК от 18 марта того же года разъяснялось, что целью создания местных чрезвычайных комиссий является «объявление беспощадной борьбы всем противникам рабоче-крестьянского правительства: контрреволюционерам, саботажникам, подрывающим своим гнусным саботажем сознательную работу нового государственного механизма, и спекулянтам, наживающим за время войны громадные барыши путем наглого ограбления трудящихся масс…

В недалеком будущем Всероссийская чрезвычайная комиссия созывает конференцию, на которой должны будут присутствовать представители чрезвычайных комиссий всех уездных и губернских Совдепов, так что там, где чрезвычайные комиссии еще не организованы, необходимо немедленно приступить к их скорейшей организации…»{8}

Ввиду того, что архивы Кустанайского Совета и его органов за восемнадцатый год не сохранились, обратимся к последующим событиям в области и уезде и попытаемся выяснить, как выполнялись директивы ВЧК в Кустанае.

Как только Оренбург был освобожден от дутовцев, Алиби Джангильдин приступил к созданию советского аппарата и подготовке созыва первого Тургайского областного съезда Советов. Буквально через несколько дней он дал телеграммы местным советским органам: «Прошу именем Совета Народных Комиссаров подвергнуть аресту в случае появления… скрывшихся от революционного суда из Оренбурга Букейханова, Байтурсунова и Омарова… О времени ареста сообщите».

Вскоре состоялся Тургайский областной съезд Советов. Его делегаты направили телеграмму в Совет Народных Комиссаров о том, что они и делегировавшее их население будут по мере своих сил и умения стоять на страже завоеваний Советской власти, проводить в жизнь ее декреты. Съезд рассмотрел хозяйственные задачи и вопросы о создании казахской кавалерийской дивизии, народном образовании, торговле, суде и т. д., решив «возможно скорее организовать следственные комиссии и освободить местных судей от выполнения следственных обязанностей»{9}.