Чтение мыслей. Как книги меняют сознание

Похожим образом обстоит дело с философской позицией, которой Тимо хочет придерживаться в собственных текстах. Занимать некую позицию сначала легко, так как вы четко представляете ее в голове. Интересно становится тогда, когда она проявляется на практике, вы испытываете ее на себе и нередко ей удивляетесь. Например, как преподаватель Тимо часто замечает, что его слова не соответствуют той философской позиции, которой, как ему кажется, он придерживается, и что вместо этого в дело вступает совсем другая позиция. Он немного пугается и затем долго размышляет над тем, как бы действовал в этой ситуации исходя из позиции, которую ему хотелось бы занимать. Именно так, по его мнению, и происходит становление философской позиции — через переживание и последующее осмысление. Именно так он старается развивать в себе эту позицию и при написании текста. Скажем, он отправляет текст новой главы научному руководителю. Тот отвечает, что в параграфе, посвященном музыкальному перформансу, Тимо приводит в качестве примера только мужчин. Тимо читает ответ и думает: «Спасибо. Блин, точно». Следующий шаг, однако, не заключается для него в быстром интернет-поиске примеров музыкального перформанса в исполнении женщин. Необходимо попытаться понять, какая точка зрения выражается в его работе. Поначалу ему очень интересно, что с ним такое происходит. В идеальном случае после подобного анализа Тимо перерабатывает с новой позиции весь параграф, и изменение примеров играет лишь незначительную роль. Это не всегда получается. Однако Тимо старается поступать таким образом как можно чаще, поскольку именно эти шаги помогают выработать определенную позицию. С тех пор как Тимо начал писать диссертацию, самая важная, сложная и времязатратная работа удивительным образом заключается в том, чтобы еще подробнее и глубже вычитать, обдумать, описать и высказать свою философскую позицию.

Компас, одновременно указывающий в двух направлениях

Карла читает Джудит Батлер

1990 год. Карле двадцать лет. Она только что переехала в большой город, нашла комнату в общежитии и начала изучать философию. Она не ожидала, что все это действительно с ней произойдет, однако сейчас каждый день ходит в университет или библиотеку. Читает одну книгу за другой. Принимает участие в обсуждениях и выполняет домашние задания. Учеба отвечает ее глубинной тоске, и Карле не верится, что ей разрешено ее утолить. Возможность посвятить бoльшую часть времени чтению философских книг представляется ей роскошью, и к этому сложно привыкнуть. То, что ей дозволено заниматься подобным ближайшие несколько лет, не может быть правильным. Карла росла в условиях классового конфликта. Ее ушедший из семьи отец — богат, ее одинокая мать — бедна. Будучи ребенком и подростком, Карла видела, как тяжело живется матери и как люди не замечают или не ценят ее труд. Она наблюдала за тем, как патриархат и капитализм усложняют жизнь ее матери и многим другим людям. Мир должен измениться. По утрам в электричке Карла размышляет, не нужно ли ей было заниматься социальной работой или политологией ради возможности помогать другим либо самой участвовать в борьбе. Однако каждый день она все равно приезжает на философский факультет.

Во вторник во второй половине дня Карла сидит на скамейке в парке и читает книгу Джудит Батлер «Гендерное беспокойство». На улице тепло, пахнет сиренью. Карла приобрела эту книгу на феминистском вечере в новом магазине философской литературы. Когда-нибудь Карла хотела бы сама организовывать подобные вечера. Они имеют явный политический подтекст, и о них знают только другие интересующиеся политикой люди, которые смеются низким голосом, курят и при этом выглядят чертовски независимо.

Карла открывает заключение. Она читает Батлер на английском, так как книга еще не переведена на немецкий. Ей удается понять основную мысль, хотя часто приходится заглядывать в словарь. Карла немного гордится собой. Батлер с лихорадочной серьезностью пишет длинными, сложными предложениями. Некоторые из них Карла перечитывает по десять раз. Слова Батлер волнуют ее душу, но она не может сказать почему. Кажется, что Батлер постоянно противоречит самой себе. Однако этого не может быть. Карла читает:

The feminist «we» is always and only a phantasmatic construction, one that has its purpose, but which denies the internal complexity and indeterminacy of the term and constitutes itself only through the exclusion of some part of the constituency that it simultaneously seeks to represent. The tenuous or phantasmatic status of the «we», however, is not cause for despair or, at least, it is not only cause for despair. The radical instability of the category sets into question the foundational restrictions on feminist political theorizing and opens up other configurations, not only of genders and bodies, but of politics itself^[25].