Чтец

Когда Сефия решила показать юноше, как стрелять из лука, в кустах они нашли несколько лесных перепелок, чьи пятнистые спинки мелькали среди ветвей и папоротников. Пригнувшись, она медленно подобралась к птицам, выставив вперед лук и стараясь быть незаметной, потом натянула тетиву и выстрелила.

Перепелки суматошно снялись с места, сотрясая ветки кустов. Сефия показала юноше, куда перелетели птицы, и они двинулись вперед. Одна из птиц лежала со стрелой в груди. Сефия подняла ее и передала лук своему спутнику, кивнув: вперед!

Тот кивнул и осторожно взял лук, пробежавшись пальцами по основанию и попробовав натяжение тетивы. Потом, не дожидаясь дальнейших объяснений, в точности повторил движения Сефии, приблизился к птицам, вложил в лук стрелу, натянул и выстрелил.

Лес ответил молчанием. Юноша посмотрел на Сефию и пожал плечами; лук повис у него в руке.

– Все нормально, – попыталась успокоить его Сефия. – Я тоже не сразу научилась попадать.

Пробравшись через молодую поросль и упавшие ветки, Сефия нашла стрелу в тридцати ярдах от места выстрела – ее красное оперение бросалось в глаза на фоне зелено-бурого подлеска. Но когда она подняла стрелу, то обнаружила, что ее острие пронзило голову перепелки.

Сефия неторопливо вернулась. Юноша стоял перед ней, явно удивленный.

– Ты раньше стрелял из лука? – спросила она.

Тот, не сводя с Сефии и перепелки удивленных глаз, отрицательно покачал головой.

Вскоре она обнаружила, что ее спутник легко управляется и с ножом. Вообще, он что угодно мог превратить в оружие – палку, горсть грязи, обрывок одежды. Он довольно медленно снимал шкуру и свежевал мясо, не умел готовить и разводить костер. Даже в воровстве он не слишком преуспел, когда они наконец раздобыли ему более подходящую одежду и собственное одеяло. Но он управлялся с луком так, словно тренировался в стрельбе долгие годы, а нож бросал дальше и точнее, чем даже Сефия. Все, что касалось боевых навыков, он впитывал как губка.

Но Сефия его не боялась. Она смотрела, как он с удивлением откидывал голову назад, когда ему случалось убить кого-то – муху ли кончиком ножа или же рыбу стрелой. Он относился к ним даже с какой-то нежностью – брал их в руки, словно баюкал. Если бы он мог, думала она, он просил бы у них прощения.

Еще она заметила: когда он бросал нож или выпускал стрелу, то по лицу его пробегала улыбка – такая быстрая, что ей приходилось присматриваться. Не та нежная и робкая улыбка, к которой она уже привыкла, а улыбка некоего дикого золотоглазого существа, жаждущего убивать и радующегося убийству.

Постепенно они нашли способ общаться. Поначалу достаточно было одного краткого жеста, чтобы юноша понял – пора ставить лагерь. Чтобы дать ему понять, что они нашли место, где накануне ночевали люди Хэтчета, Сефия делала несколько последовательных движений руками.

Иногда он прикладывал к губам сложенные щепоткой кончики пальцев, и это означало, что он собирается воспользоваться луком. После этого юноша беззвучно скрывался в лесу, а она продолжала движение, зная, что где-то меж стволов он заметил перепелку. Через несколько минут он вновь появлялся рядом с Сефией, и в руках держал перепелку или фазана.

Однажды, разделав добычу и устроив ее на вертеле над огнем, Сефия сказала:

– Тебе нужно дать имя.

Ее спутник посмотрел на нее. В его бронзовых глазах мерцали темные прожилки, но видны они были только с близкого расстояния, как сейчас. Взгляд его был осторожно-испытующим.

– Должна же я тебя как-то называть, – продолжала Сефия. – Очень важно, чтобы что-то имело имя. Моя мама говорила, что понять что-либо можно лишь в том случае, если знаешь его имя.

Глядя на Сефию, юноша поднес ладонь к круговому шраму на шее и потрогал его неровные края – там, где обожженная кожа соприкасалась со здоровой.

Некоторое время Сефия смотрела на него. Отвернувшись на мгновение, тронула вертел и, вновь взглянув на юношу, сказала:

– Стрелец. Твое имя будет Стрелец.

Он улыбнулся и пальцем указал на свой шрам. Оказывается, себя он определял по этому шраму.

Ко времени, когда они вышли к северу Оксини, между ними установились простые и продуманные отношения: Стрелец искал дичь, Сефия занималась следами. Он охотился и добывал воду, она готовила. Сефия ставила лагерь, Стрелец собирал его поутру. Она говорила, он слушал. Единственным, что не входило в их отношения, был мешок Сефии, который она всегда несла сама, хотя каждое утро Стрелец предлагал свои услуги.

Однажды вечером они остановились лагерем в маленькой пещере. Россыпь валунов, образовавшаяся давным-давно в результате обрушения двух скал, сформировала небольшое замкнутое пространство, достаточное для двух человек и закрытое от внешнего мира большим деревом. Это было одно из тех заброшенных мест, которые Сефия особенно любила, поскольку могла здесь поспать на земле. Пещера выходила на удивительной красоты водопад, который вырывался из лесной чащи и с грохотом нес свои воды через нагромождение камней.