Что будет дальше? Искусство превращать истории в сценарии

Мы уже видели, как это сработало в случае со сломанной ладьевидной костью и трудностями судебного процесса над Бет. Получение врачом иска интересно само по себе, но эффектным этот сюжет делает то, что Бет меняется как практикующий врач под воздействием судебного процесса. Она утрачивает сердечность. Утрачивает преданность делу. Она начинает держать себя в руках, не поддаваясь эмоциям. И как раз Бет находит Мэри, которая скрючилась за перегородкой в палате. Эта серия не только о Мэри. Она еще и о Бет. На самом деле, если проанализировать острое равнодушие этого мира и то, как оно заползает нам в душу, окажется, что история эта скорее о Бет, чем о Мэри. В любом случае обе героини в этой палате одинаково важны.

Еще одним сюжетным фрагментом среди элементов сериала стала Келли, молодая медсестра, которая в конечном счете сходит с ума и совершает самоубийство.

Я так построил эпизод, что ее работа становится спусковым механизмом, из-за которого все покатилось по наклонной. Что она могла привнести в историю Мэри и наоборот? Если Бет отторгает Мэри, считая ее сумасшедшей, состояние которой не поправить силами СМП (в связи с чем Мэри становится неважной для персонала), то Келли с ней не согласна и может начать третировать Бет по этому поводу. Возможно, она всерьез заподозрит, что ребенок и правда есть. Возможно, она заставит Бет позвонить в социальную службу. А когда те приедут – в лице Триш, – Келли, возможно, упрекнет Триш, предложившую отдать ребенка (если таковой и правда имеется) на усыновление. Тогда Триш разнесет Келли за то, что та лезет не в свое дело. Келли, слишком проникнувшись состраданием к Мэри, осознает, что живет в мире, с которым не может должным образом взаимодействовать, а потому начнет испытывать отчуждение. Так что наша тема затронула Мэри, Келли, Бет и даже Триш. Все они крайне важны, ведь они рассказывают друг о друге.

Каждое мгновение история одного персонажа углубляет наше понимание других. И все звенья этой цепочки работают для создания связного целого. Если хотите все сделать правильно, знайте: хорошие эпизоды формируются именно так.

Наконец, согласно сценарию надо показать, как разворачивается роман между социальным работником Триш и главным медбратом Чарли Фэрхедом, представив их первую встречу. Неплохо было бы, чтобы их взгляды встретились поверх окровавленного тела. Сойдет, если они сядут за один столик в столовой или случайно соприкоснутся руками. Но, коль скоро все сюжеты постепенно что-то говорят нам о коммуникации или ее отсутствии, особенно между людьми, которые отчаянно хотят что-то сказать, но не могут, по-настоящему интересно было бы, если бы Чарли и Триш поняли, что считают друг друга привлекательными, но на данном этапе не могли бы ничего с этим поделать, поскольку оба не в состоянии признать это вслух. В конце серии они встречаются на парковке, собираясь ехать домой. Недолго разговаривают. Потом повисает пауза. Это именно тот момент, когда один из них мог бы что-то сказать и начать более глубокие отношения. Но все, на что хватает Чарли: «Что ж, увидимся». И Триш уезжает. А Чарли так и стоит, жалея, что не сказал больше. Идут титры. Если задуматься, «что ж, увидимся» – ужасно слабая фраза для завершения полного ужасов эпизода. Но она прекрасно воплощает темы, о которых мы говорили, а потому обретает силу мощного удара в солнечное сплетение. И, что еще лучше, не требуется ничего объяснять.

То же касается синопсиса и разбивки сцен. Это план итогового сценария, который может измениться в процессе написания, что обычно и происходит.

В случае с магазином детских товаров удачно сработало то, что предыстория героини, как и темы истории, представлена визуально. Если говорить о сценарии, эта сцена была разбита на две части. В первой мы можем взглянуть на Мэри и видим, как ее замечает миссис Бристоу, менеджер. В эту же секунду Мэри хватает одежду, бросается к двери, и на выходе ее ловят. Только в третьей сцене, когда она ждет прибытия полиции, Мэри падает в обморок. Причина, по которой мы разбили сцену, заключается в том, что первая часть содержала достаточно информации, чтобы запустить сюжет. Потрепанная Мэри подозрительно шныряет среди вешалок с дорогими детскими товарами, на фоне смеются дети, их родители расслабленны, а занятая управляющая скользит по Мэри взглядом и щурится, что дает нам предостаточно информации о происходящем. Достаточно, чтобы было что обдумать на данный момент.

Однажды я наткнулся на потрясающую дискуссию: поэты спорили, где разбить строку белого стиха, выстроенного в соответствии с конкретным числом долей. После долгого обсуждения кто-то предложил: там, где строка станет полной. Во многом то же применимо к сцене. Вполне возможно, как только она поведает историю или завершит арку в рамках этой истории, вам захочется сразу обрезать ее и ненадолго перейти к чему-то другому. Нет правила, определяющего хронологию, продолжительность сцены. Хотя на телевидении три страницы занимают довольно много времени, если история требует еще, дайте ей еще.