Что было бы, если бы смерть была

Мария На-Заре – тоже не собиралась Россию предать. Разве что (вольно или невольно) – на распятие, с последующим Воскресением; слава Богу (при всём восхищении) – не ей это решать.

Мария На-Заре (в отличие от геологини) была красива; здесь (на земле) – она была москвичкой из интеллигентной семьи: она не считала, что Россия в такой уж опасности: серия интеллигентски осмысленных новаций, и моя родина (или сборище маленьких родин) вполне может процветать.

Юная нагая женщина, вся в лёгком сиянии, подошла – не тревожа снега и века; как женщина – она предлагала мне выбор: она или истина! При всём при том – она была ипостасью истины: здесь никакого выбора быть не могло (часть не есть целое)… Ох, тяжела ты, светоносная корона Люцифера!

Она сказала:

– Я не общаюсь со сторонниками СВО. Если только это не мои кровные родственники.

Я ответил:

– Я сторонник СВО. И я не твой кровный родственник.

Как именно произошёл этот короткий диалог? Через тридцать лет (или даже поболее) – путём переписки по ватсапу; сейчас (когда никаких гаджетов ещё не существует) – просто и молча.

Ответ был получен. Бесконечная секунда кончилась. Теплая нагая женщина посреди преисподнего леса истаяла.

Принесённое ею тепло (бесконечной Леты) – иссякло.

Но где-то (и в чём-то) – не иссякло. Ведь они (геологиня и ангел) – всё вынесли. Всё вынесли они – потом: и крах Царства Божьего СССР, и дикое унижение преданной и стремительно нищавшей России, и даже мои почти что блокадные зимы 91–92 годы (когда соседние прибалты подчёркнуто радостно перекрыли поставки продовольствия в Санкт-Ленинград); но – я не могу сказать о не-до-любовниках, что больше они друг с другом не виделись.

Я просто не хочу помнить о других встречах.

Скажу лишь, что больше друг с другом они не спали. И минуло тридцать (и более) лет. Через тридцать (и более) лет я могу попробовать объяснить, почему я называю моего героя падшим ангелом, а королеву Маргариту – геологиней: потому что использовать (как некие инструмент) тонкие знания в реальном заиндевелом лесу бытия – глупость.

Лет через тридцать я это понял.

Лет через тридцать и геологиня (тогдашняя полу-богиня земли) со мной обязательно бы согласилась: нельзя лезть в недра, используя мистический опыт как кирку и лопату рудокопа; а что Мария На-Заре предъявляла свой ультиматум в заиндевевшем лесу – это как раз нормально: Герой выберет правильно, а дурак решит, что его обманывают, и ошибётся.

Думаю, сейчас она со мною согласна; знай она это тогда (или намеренно – по женских – обманываясь), не пришёл бы их с ангелом секс ко взаимной бессмысленности отношений (а в большем объёме – всех нас – к потере СССР; разумеется, не совокупление геологини и ангела тому причиной, а всеобщее наше невежество).

– Да, – сказала бы геологиня, а потом – обязательно бы процитировала:

«Один дровосек рубил дрова на берегу реки и уронил свой топор. Течение унесло его, а дровосек уселся на берегу и стал плакать. Пожалел его Гермес, явился и узнал у него, почему он плачет. Нырнул он в воду, и вынес дровосеку золотой топор, и спросил, его ли это? Дровосек ответил, что не его; во второй раз нырнул Гермес, вынес серебряный топор и опять спросил, тот ли это, который потерялся? И от этого отказался дровосек; тогда в третий раз вынес ему Гермес его настоящий топор, деревянный. Признал его дровосек; и тогда Гермес в награду за его честность подарил дровосеку все три топора.

Взял дровосек подарок, пошел к товарищам и рассказал все, как было. А одному из них стало завидно, и захотел он сделать то же самое. Взял он топор, пошел к той же самой речке, стал рубить деревья и нарочно упустил топор в воду, а сам сел и стал плакать. Гермес явился и спросил его, что случилось? А он ответил, что топор пропал. Вынес ему Гермес золотой топор и спросил, тот ли это, что пропал? Обуяла человека жадность, и воскликнул он, что это тот самый и есть. Но за это бог не только не дал ему подарка, но и собственный его топор не вернул.

Басня показывает, что насколько боги помогают честным, настолько же они враждебны нечестным.» (Эзоп)

Лгу: это я сейчас придумал, что геологиня Маргарита со мной была бы согласна.

Правда здесь лишь одна: используя душу свою как инструмент, возможно получить лишь лопату для рытья могилы. А что ты при этом похоронишь (Царство ли Божье или утоление плоти) – не всё ли равно тебе, могильщик самого себя?

И только невежество твоё (его волшебная сила) спасает тебя от окончательной могилы. Просто-напросто потому, что у Бога (верим мы в него или – как мой давний падший ангел – не верим) мёртвых нет.

Но потом (именно поэтому: душа то жива) бывает стыдно и горько.

Горько и стыдно. За всё: и за Царство Божье СССР, которое мы, потеряв его, предали, и за все наши остальные взаимные предательства (невежества), на которых держится и которыми (почти) спасается этот мир.

Волшебная сила невежества.