Что было, что будет, чем сердце успокоится

– Не что-то, а кого-то! – заявила красноносая девица, вскинув подбородок. – Я ищу свою подругу!

– Боюсь, мы вам ничем не сможем помочь, – Роб чуть заметно пожал плечами. – Мы с моей сестрой только что зашли и…

– Да не слушайте вы её! – вдруг выпалил парень, нервно дёрнув девушку за локоть. – Идём, Ленка, ты же видишь – это не она!

– Я вижу, но… – она сглотнула, её нос побелел. – Понимаете, мне показалось…

– Вы приняли мою сестрёнку за свою подругу? О, теперь я понял! – Роберт улыбнулся. – Ангелину вечно с кем-то путают. Но могу уверить вас, что и я, и моя сестра видим вас впервые в жизни!

– Ты слышишь? Впервые! А я тебе что говорил?? – молодой человек помрачнел. – Извините нас. Идём, Лен!

– Но как же так, Валер… – пролепетала девушка, переводя тоскливый взгляд с меня на Роберта.

– Вот горе моё! – парень обнял свою спутницу за плечи и вдруг улыбнулся нам такой беспомощной улыбкой, что моё сердце дрогнуло. – Понимаете, у моей жены после гибели подруги немного… э-э-э… поехала крыша. Во всех молодых женщинах она теперь видит свою Татьяну, и мне стоит огромного труда объяснить, что это не она. А вы, если честно, со спины реально похожи… Извините нас ещё раз! Пойдём, Лен, слышишь? Неудобно ведь…

Он с трудом сдвинул свою жену с места, и долго ещё, пока мы с Робертом смотрели им вслед, несчастные глаза этой девушки были прикованы ко мне.

– Бедняжка! – вздохнула я, когда парочка затерялась в толпе. – Правда, Роб? Так жалко её!

– Да, очень…

Он сказал это тихо, почти шёпотом, и такое лицо у него при этом сделалось, что мне стало не по себе.

– Роб, может быть, мы сможем ей чем-нибудь помочь? – вырвалось у меня невольно.

– Ну что ты, мышка, какая от нас с тобой может быть помощь? Вот глупенькая!

И так крепко, так пылко он вдруг прижал меня к себе, что я затихла, всем сердцем радуясь, что у меня такой чувствительный и добрый брат! Кто ещё мог бы так переживать за совсем незнакомых ему людей?

– Ты у меня самый лучший, Роб! – прошептала я тихонько, зарываясь ему в свитер. – Я так тебя люблю!

– Ах, девочка моя… – его голос дрогнул, а объятия стали ещё горячее.

– Совсем стыд потеряли, распутники! – вдруг прогудел совсем близко чей-то грубый голос, и я вскинула голову. – Из дому невозможно стало выйти, на каждом углу зажимаются. Того и гляди, скоро прям на улицах совокупляться начнут! Тьфу!

Мимо нас, величественно прижимая сумку к объёмной груди, проплыла сухая, с брезгливо поджатыми губами пожилая тётушка, всей своей прямой фигурой выражающая яростное негодование.

– Это мой брат… – растерянно пробормотала я ей вслед, чувствуя разгорающийся на моих щеках огонь.

– Постыдилась бы! – плюнули мне в ответ.

– Роб!

– Не обращай внимания, мышка, мало ли на свете желчных грубиянов! Всем отвечать здоровья не хватит!

Но настроение моё было изрядно подпорчено. Сначала та девица с тоскливыми глазами, теперь эта злая старуха… И как Роберт меня ни успокаивал, восторженный праздник ко мне в душу так и не вернулся. Меланхолично, подчиняясь лишь чувству долга, выбрали мы подарки для домашних и, забравшись в холодный автомобиль, молча поехали обратно.

Глава 23

– И всё-таки это было замечательное приключение! – вздохнула я, завидев огни родного посёлка. – Хоть и немного грустное… Зато подарки папе и всем нашим купили, правда, Роб?

– Скажи мне, мышка… – Роберт сделал паузу, разворачивая автомобиль на повороте. – А ты счастлива с нами?

– Счастлива? – переспросила я, удивляясь странности его голоса.

– Ну да. Тебе не хотелось бы жить как-нибудь совсем иначе? Ну… среди других людей, например, в другом доме… – он бросил на меня быстрый взгляд. – Если бы тебе сказали: а живи-ка ты теперь, Ангелина, как хочешь, выбрала бы ты снова нас? Отца, меня, Юлиана?

– Я… – во рту у меня почему-то сделалось очень сухо. – Я не знаю, по… Осторожней, Роб!

Взвизгнули тормоза, и наш автомобиль, закружившийся на скользкой дороге, чуть не встретился с могучим стволом дуба, уверенно устроившимся у обочины. Роберт вывернул в последний момент, почти вдавливаясь всем телом в руль и бормоча проклятия. Моё дыхание на несколько секунд дало сбой – в момент отчаянного торможения очень больно и грубо меня вбило в приборную доску животом. В глазах потемнело – к счастью, ненадолго.

Мотор заглох, и тишина – густая, тяжёлая – сдавила нас со всех сторон.

Несколько мгновений мы были полностью в её власти, а потом, очнувшись, заговорили одновременно:

– О, господи! Господи боже мой!

– Родная моя, ты в порядке? Испугалась?

– Не успела, – выдохнула я. – Роб, ещё бы несколько секунд и…

– Не думай об этом! – он порывисто прижал меня к себе и охватил холодными руками мою голову. – Не думай, слышишь? Всё хорошо, мы живы и мы вместе!

– Ох, Роб! – меня затрясло – от запоздавшего страха, от волнения, от мрачных мыслей. – Я не могу не думать! Что стало бы с папой, если бы ты и я… Если бы мы с тобой… А Юлиан? Боже, что стало бы с ним??

– Вот уж кто точно бы долго не переживал… – мрачно пробормотал Роберт.

– Что ты такое говоришь, Роб! – я возмущённо отстранилась. – Как ты можешь быть таким… таким бесчувственным?