Что было, что будет, чем сердце успокоится

– Проехали, Лен. Давай лучше поговорим о том, как от этого счастья избавляться будем. Мне без вас свои проблемы не решить, я ведь теперь – никто. Ни документов, ни жилья, ни покоя… На собственную квартиру даже прав не имею, как не существующая в природе. Кто-кто, Татьяна Ларцева? Вы бредите, девушка, Татьяна Ларцева умерла полгода назад и похоронена… А кстати, Лен, где моя могилка?

– На Южном кладбище… – тихо произнесла Лена.

– Во-о-от! На Южном! Хоть после смерти повезло! – я невесело рассмеялась.

– Таточка, мы с Валерой придумаем что-нибудь, правда! И Петровна обещала подключиться, а у неё сама знаешь какие связи!

– Мне сейчас даже не собственные права восстановить хочется, Лен, а Пирамидовым отомстить. Но как к ним подобраться? Я всю ночь голову ломала, так ничего и не придумала. Мне там показываться, понятное дело, нельзя, тебя с Валеркой они тоже в лицо знают. Остаётся Петровна – но что пожилая женщина сделает против этой мафии?

– Тань, а ты уверена…

– В чём?

– Что мстить хочешь?

– Да! – отрезала я. – Или ты думаешь, что можно безнаказанно над человеком измываться?

– Они над тобой измывались? – испугалась Ленка.

– Они мне всю душу изгадили! «Ангел наш, кровиночка-Ангелиночка», а сами нож за спиной точили, гады! Предатели! Думали рот мне заткнуть своей показной заботой! А самое страшное, подружка, что, даже вернись ко мне память, они бы ни капельки не проиграли – ведь к тому времени я бы уже увязла по самые уши! Думаешь, просто так меня в объятия к этому садисту толкали? И ты ещё сомневаешься, хочу я мщения или нет? Да я жизнь положу, лишь бы этих негодяев на чистую воду вывести!

– Мы с тобой, Таточка! – Ленка обняла меня. – Ты только не плачь, хорошо?

– А я и не плачу! – шмыгнула я носом.

– Вот и умничка, вот и молодец! А сейчас мы с тобой чайку бацнем с пирожками! Петровна напекла, вкусню-ющие! Я с утра к ней забегала…

– Петровна… – судорожно выдохнула я. – Знаешь, Лен, я многое за эту ночь поняла. Про себя, про всю свою прошлую жизнь… Глупая я была, Лен. И невозможно упрямая. Прав был отец, ограничивая мою свободу, ещё и не в таких рукавицах следовало меня держать! А если бы не Петровна, вообще не знаю, где бы я сейчас была!

– Думаю, что не здесь, это уж точно! – окидывая красноречивым взглядом комнату, хмыкнула Лена. – Но ты всё же зря, подружка. Эдуард Игнатьевич, конечно, умный был человек, но рука у него шибко тяжёлая была. Даже мне пару раз доставалось, помнишь?

– Ещё бы! – невольно улыбнулась я.

– Хотя вообще-то, Тань, я жутко тебе завидовала…

– Как это?

– У меня ведь отца не было. Ты же помнишь наше женское царство: бабуля, мама, четыре тётки, куча племянниц… Дядя Эдик мне тогда казался идеалом мужчины. Впрочем, я и сейчас своего мнения не поменяла. Я ведь даже собственного мужа выбирала по образу и подобию твоего отца…

– Валерку?!

Признаться, подружкино откровение поразило меня в самое сердце. Мой отец – идеал мужчины? Циничный хитроумный педант с наклонностями тирана? Вот это новость! Хотя… Петровна ведь тоже когда-то обмолвилась о нежности и страстности своего ухажёра…

– А ты разве не замечала, Тань?

– Ну… Нет, конечно какое-то сходство найти можно… Вот рост, например… – неуверенно протянула я.

– Смешная ты, Татка! – прыснула Ленка в кулачок. – Ладно, давай-ка есть, у меня ведь с утра маковой росинки во рту не было, а мне это плохо. Доктор велел принимать пищу небольшими порциями, но часто…

Подруга смущённо покраснела, а я почувствовала себя виноватой. Совершенно забыла о её беременности! А всё потому, что своими проблемами занята больше, чем чужими. Эгоистка!

– Прости, Леночка, я не подумала… Что же ты стоишь, садись! Ой, подожди, я тебе подушку подложу!

Я бросилась поправлять единственное стоящее в комнатке кресло, а Ленка громко и с наслаждением расхохоталась.

– Тань, ну ты чего! Я беременная, а не больная!

– Больная – не больная, а лишняя забота не помешает! Садись, садись, я сама с едой разберусь!

Так и не дав подружке ни к чему прикоснуться, я набросила на стол длинное полотенце, расставила на нём чашки, посетовав про себя, что у одной из них отколот краешек, разлила горячий чай, выложила на блюдо пирожки аппетитной горкой, изящным веером уложила салфетки – как учила Лидушка, – налила молоко в Манькину миску и притулилась на раскладушке, с грохотом подвинув её к столу. Ленка наблюдала за мной с лёгкой, немного отрешённой улыбкой.

– Знаешь, что я сейчас поняла, Лен? – прищурилась я. – А ведь ты очень изменилась! Мягче стала. Женственнее. Такое что-то акварельное в твоём облике появилось… Я и подумать не могла, что беременность может так человека преобразить!

– Это ты изменилась, Тань… – Подруга задумчиво провела пальцем по ободку чашки. – И дело даже не в этом лице, к которому я уже начинаю понемногу привыкать. Внутри тебя что-то произошло. Что-то большое и… как бы это сказать… настоящее, что ли. – Её глаза сверкнули. – Знаешь, ты мне сейчас напоминаешь меня пятилетней давности – ну, когда я Валерку встретила. Я ведь именно тогда поняла, что вот оно, пришло!

– Что пришло, Лен?