Что делает нас людьми

Очень полезно расширять свой словарный запас, чтобы описывать нюансы нашего спектра гнева. Новые слова или описания того, что мы чувствуем, можно встретить в книгах, стихотворениях или придумать самим. Фельдман Барретт рекомендует роман Джеффри Евгенидиса «Средний пол», получивший Пулитцеровскую премию, который содержит такие вдохновляющие обороты, как «ненависть к зеркалу, начинающаяся в среднем возрасте», «разочарование от близости с объектом своих фантазий» или «грусть от посещения отвратительных ресторанов». Такие примеры могут вдохновить нас на понимание собственного гнева (и других чувств), мы начинаем создавать словесные образы сами: «гнев, испытываемый в случае провокации со стороны любимого человека» — так в дальнейшем мы можем называть Obhimaan. Другим словесным образом, даже без названия, может стать злость на упаковку, которая никак не открывается.

Если мы научимся лучше понимать свой гнев, нам будет легче представить себя на месте собеседника, обуреваемого этой эмоцией, и понять его чувства. Стоит ли успокаивать его, вести переговоры, аргументировать — или лучше держаться как можно дальше? Сейчас я знаю, что делать, если кто-то в моем присутствии разразится индийским «баклажановым гневом»: ничего! Он улетучивается так же быстро, как и возникает. Если я сержусь на любимого человека, у меня есть еще одно слово — Obhimaan. Иногда сама мысль о смеси любви и ярости отвлекает меня от моего гнева. Мне становится ясно, как я люблю этого человека, и я реагирую более расслабленно. Если же я чувствую, что уже несколько дней в моем сердце таится злоба, потому что я с кем-то поссорился или меня обидели, я стараюсь заговорить с этим человеком, зная, что только так избавлюсь от гнева. Чем больше мы упражняемся в обнаружении нюансов этого чувства и присвоении им имен, тем быстрее мы распознаем их у себя и у других.

Внимательное всматривание дает еще одно преимущество: так мы анализируем свое чувство. Подавленный гнев действует как песок, попавший в механизм человеческого общения. Если я умею притворяться и скрывать свои чувства, другие никогда не узнают, что внутри меня всё кипит. А если у меня не очень хорошо получается играть роль, собеседник почувствует, что здесь что-то не так. И здесь звучит вопрос: «Что-то не так?» Вместо того чтобы честно ответить: «Да, я очень сержусь, ведь ты все время говоришь только о своей работе и не интересуешься, как прошел мой день», мы уклоняемся от конфликта (а что может быть не так?). Но наши чувства никуда не деваются, даже если мы их не показываем. Иногда подавленный гнев перерастает в пассивную агрессию. Чтобы заставить другого почувствовать, что не всё хорошо, в качестве наказания выбирается молчание, идут в ход колкости («Разве ты не хотела похудеть?») вплоть до обидных замечаний, завуалированных под похвалу («Для тебя очень даже неплохо»).

Нужно научиться признавать свой гнев и говорить о нем. Чем раньше мы это сделаем, тем лучше. Мы не сможем помочь ребенку, плачущему в супермаркете или пережившему припадок ярости в классе, если будем осуждать его. А разговаривая с ним начистоту о его поведении и пытаясь вместе выяснить, что он чувствует, мы облегчим ему поиск причины неконтролируемых приступов гнева. Но и взрослые должны выплескивать свой гнев, демонстрируя ребенку, что это не табу. Как только мы осознали свой гнев, ничто не помешает нам разделить его с другими. Напротив. Гнев дает нам много информации за короткое время. Он содержит очень ясное сообщение. Мы слишком часто скрываем его под маской вежливости, так он теряет свою выразительность. Как руководители, коллеги, партнеры и наши дети должны понять, что они переступили красную черту, если мы постоянно проглатываем то, что бурлит внутри?

Правильное отношение к гневу имеет и внутренний, и внешний эффект. Крайне важен баланс. Исследователи из Университета Райса в 2018 году выяснили, что напористые люди имеют больший успех в переговорах, чем те, кто легко теряет самообладание или, наоборот, не показывает даже тени гнева[94]. Человек, приходящий в бешенство за столом переговоров, производит отталкивающее впечатление. Но тот, кто вообще не выражает недовольства, выглядит вялым. Таковы выводы. Нужно найти золотую середину. Повышать голос на руководителей и детей неэффективно. Достичь цели взаимопонимания помогает четкое заявление, из которого ясно, какой оттенок гнева испытывает человек сейчас.

Чтобы найти меру, нужно отказаться от популярной теории катарсиса. В переводе с греческого катарсис означает «очищение». Согласно этой теории, необходимо прожить гнев, чтобы избавиться от него. В Берлине для этого можно арендовать «комнату ярости». За 179 евро вам выдадут кувалду и топор, которыми вы можете разнести в щепки полностью меблированную комнату, чтобы снять стресс. Об этом можно только мечтать! Или нет?