Что делать?

— Я думаю, что народ поднимется…

Но Борзунов не дал договорить:

— Народ одурачен. Интеллектуалов скупили, как залежалый товар на барахолке. Так на кого же вы рассчитываете — на маргиналов с красными флажками?

«Умеет эфэсбэшник уговаривать, однако меня не сможет переубедить».

— Тогда будет бунт…

— И в результате на место нынешних вождей придут другие. Но вот ведь какая штука — ничего толком не изменится. Снова одни будут в шоколаде, а другие как-то выживать. Снова будут воровать, возможно, не в таких масштабах, как сейчас, и снова станут убеждать, что только они приведут Россию к процветанию, и затыкать рот тем, кто попробует их обвинить во лжи. Уж такова природа человека! В основе его существования инстинкт самосохранения и инстинкт продолжения рода, а всё остальное от лукавого.

— А нравственность, любовь к ближнему?

— Это выдумки философов.

— Вы циник!

— Нет, я реалист.

В сущности, не о чем больше говорить — каждый ясно изложил свою позицию и не намерен отступать. Остался лишь один вопрос, на который Иван Лукич хотел бы получить ответ:

— Ну а со мной что будет?

— Вы заслуживаете сурового наказания, но мы не звери. На пару месяцев отправим вас в закрытый санаторий, там немного подлечитесь. А когда снова отрастут и усы, и борода, получите шанс оправдать наше доверие…

«Неужели снова выдвинут кандидатом в президенты? Нет уж, это без меня».

Иван Лукич приготовился к тому, что вот сейчас наденут на него наручники и повезут на лечение к мозгоправу, но тут раздался телефонный звонок. Борзунов приложил мобильник к уху, потом побледнел, грязно выругался и посмотрел на Ивана Лукича:

— Зачем ты это сделал?

— Вы о чём?

— Это ты выложил видео в интернет?.. — потом, уже глядя в сторону, пробормотал: — Впрочем, это мог сделать любой сотрудник телецентра, — а завершил мыслительный процесс истошным воплем: — Вот ведь мрази! — затем позвал водителя, а Ивану Лукичу сказал: — Выметайся! Завтра продолжим разговор.

«А вот это вряд ли!»

Глава 12. Молчание ягнят

Слова эфэсбэшника про то, как кого-то одурачили, а кого-то подкупили, не давали покоя Ивану Лукичу: «Неужели он прав? Неужели и впрямь ничего невозможно изменить?» Но прежде, чем сделать окончательные выводы, надо позаботиться о себе. Иван Лукич удалил из ноутбука то злополучное видео и следы ночного бдения: «Борзунов, конечно, докопается до всего, но зачем же ему работу облегчать, если ноутбук вдруг в его руках окажется?» Напоследок глянул, есть ли реакция в СМИ на видео, но ничего так и не нашёл. Теперь нужно отправить письмо начальству, чтобы предоставили отпуск за свой счёт по семейным обстоятельствам, обналичить деньги с банковского вклада, пока не заблокировали, купить новый смартфон и накладную бороду, а затем отправиться, куда глаза глядят. Иван Лукич пока что не решил, куда, ну разве что тянуло под Шатуру — там богатые леса и даже в октябре можно получить удовольствие от грибной охоты. А снять комнату на месяц-другой в ближайшей деревеньке — это не проблема.

Жаль, конечно, если Ляля пострадает, но тут уж ничего не поделаешь — сама предложила сбрить бороду в прямом эфире. Даже, если Иван Лукич явится с повинной на Лубянку, ей как автору программы это нисколько не поможет — обвинят в попытке распространения недостоверной информации, в подстрекательстве к бунту и ещё бог знает в чём. Хорошо, если всё закончится только увольнением с работы…

Но вот устроился на новом месте, днём бродил по лесу, собирал грибы, а ближе к вечеру включал ноутбук и пытался найти хоть какие-то признака возмущения действиями властей. Увы, только единичные случаи, но ведь и раньше это было. Как-то разговорился с хозяином дома, работником Шатурской ГРЭС. Тот недоволен был сокращением поставок продовольствия — конечно, помогал свой огород, но в последние годы привыкли питаться более разнообразно, а сейчас, в основном, овощи, яйца да грибы.

— Раньше-то мы не очень этим увлекались, а нынче полпогреба заставили банками с грибами, две бочки заполнили опятами, а скоро и рядовки пойдут.

— Как думаешь, кто виноват в этой ситуации?

— Так ведь известно, Дума что-то начудила.

— А президент, правительство?

— Да вроде пытаются что-то сделать.

Вот и весь разговор. Иван Лукич понял, что обсуждать события февраля, когда случилась подмена президента, совершенно бесполезно — что сказано с экрана телевизора, тому и верят.

Гораздо продуктивнее оказались беседы с местными выпивохами. Нельзя сказать, что совсем уж алкаши, да нет, просто так здесь принято — обсуждать текущие события за распитием бутылки. Тут каждый сам себе философ со своей оригинальной концепцией бытия, хотя и то верно, что словарный запас у них невелик, да и сквернословить не стесняются даже при столичном госте. Начиналось всё с вопроса:

— Вот ты скажи, Лукич, почему так жизнь устроена?