Что другие думают во мне

Я уже мог жить и днем. Мог проводить сутки напролет за долгими играми, снова и снова побеждая, но также стараясь иногда проигрывать, чтобы не вызывать подозрений. Я был тем самым игроком, на которого все остальные поначалу смотрят свысока, – почти не разговариваю, тяжело дышу (из-за усилий, прикладываемых на то, чтобы обработать мысли, проходящие через меня) и бесконечно проверяю свои карты, что выдавало отсутствие опыта, неуверенность, может даже обсессию.

В конце дня я обналичивал фишки в кассе казино или клуба, в котором играл, и отправлялся пить и танцевать до поздней ночи. На следующий день после плотного то ли завтрака, то ли обеда я приводил в порядок мысли при помощи пары больших чашек кофе и снова отправлялся на охоту. Благодаря этому занятию я смог купить себе кусок земли на краю леса и построить большой дом из стекла, о котором всегда мечтал, – прозрачный, если смотреть наружу, непроницаемый, если смотреть внутрь, с огромным садом вокруг и с обстановкой, которую Даниэла окрестила «балаган-ну-что-за-балаган».

Однажды ночью в Вегасе, за неделю до возвращения домой, он ко мне подошел. Амнон, агент сыскной полиции, нонимони. Он сел рядом со мной и представился. Кажется, его голос тогда был другим. Голос я еще худо-бедно помню, но даже под дулом пистолета не смогу вспомнить лицо. Так вот, он предложил мне сотрудничать, быть тем самым «тузом в рукаве» у полиции. Он внимательно следил за моими играми в покер из диспетчерских комнат разных клубов, которые давали ему доступ после предъявления серьезной корочки, и у него создалось впечатление, что я говорю правду.

Я не помню ничего из нашего разговора, но когда я вернулся в Израиль и открыл дверь своего дома, то обнаружил на полу конверт с номером телефона, который мне следовало выучить наизусть, а сам конверт уничтожить. С тех пор я специальный помощник генерал-майора Амнона Аарони и лучший следователь в мире.

– Спустя неделю после того, как ты исчез, ограбили банк, – сказал Амнон, задумавшись. – Может быть, хотели удостовериться, что ты точно не приедешь, если что-то пойдет не по плану.

– Заложники?

– Не было. Но могли быть. Они ворвались в банк за десять минут до закрытия. Забрали все деньги, которые лежали не в сейфе, примерно двести тысяч. Сделай кто-нибудь глупость – и легко могли бы быть заложники.

– Сколько человек?

– Трое. Только женщины, судя по камерам. Женская банда. Такое нечасто бывает. Думаешь, она была одной из них?

– Нет, вряд ли она из тех, кто мог бы стать грабителем.

– А из тех, кто похищает и чуть не убивает?

– Мм… Пришлите мне фотографии с камер наблюдения, и скажу… может быть…

– Странно. Ради двухсот тысяч пойти на убийство? Еще и знакомая?

– Отправьте мне фото, и посмотрим, говорю же. Что еще произошло?

– Все, больше ничего особенного. Была парочка допросов, на которых ты бы не помешал: несколько подозреваемых в убийстве, еще один – как мы думаем, занимается наркотрафиком – и несколько молодчиков, которых мы застукали бродящими вокруг ювелирного магазина, – короче, ничего серьезного.

– Отправьте мне фото и информацию. Вдруг что-то щелкнет.

– Может, кто-то просто не хотел, чтобы ты в принципе путался под ногами, – рассуждал Амнон вслух, – может, они натворили что-то, о чем мы еще не знаем, а может, еще только замышляют. В любом случае тебе надо быть осторожным.

– Амнон, вам знакомы другие читатели мыслей?

– Кроме тебя? – спросил он. – Нет.

Я мог с тем же успехом спросить, изменяет ли он своей жене. Нет ни одной причины, по которой он сказал бы «да».

– Точно не знаете еще одного следователя полиции, который тоже читает мысли? Некто по имени Авруми?

– Кто это?

– Еще один читатель мыслей, его убили недели две назад, – ответил я.

На несколько секунд с той стороны повисла тишина.

– Никогда о нем не слышал, – сказал он, – а откуда ты знаешь?

– Друзья рассказали, – ответил я, наградив Мерав, которая лежала на кровати и жевала оладушек, глядя в потолок, пока еще не заслуженным ею званием. – Может быть, я не один такой.

– Меня наверняка привлекли бы к подобному делу, – сказал Амнон. Подумав секунду, он добавил: – Ладно, пока что старайся не светиться и дай мне навести пару справок.

– «Не светиться» – это мое второе имя, – сострил я.

– Знаю, знаю, – сказал он, – но сейчас будь еще более осторожен. И выходи на связь хотя бы раз в двадцать четыре часа.

– Слушаюсь, командир.

– Смейся сколько хочешь, но кто-то явно хочет тебе навредить, и он знает твои слабые стороны. То, что случилось, может быть и предупреждением.

– Ладно, ладно. Буду на связи. Отправьте мне материалы на мейл, я найду способ залогиниться и прочитать. Может, это даст нам что-нибудь.

– Осторожнее там, – сказал он и отключился. Ни пока, ни до свидания. Десять лет прошло, а он все еще не научился завершать разговор.

– Спасибо, – сказал я и вернул телефон Мерав.

Она забрала его у меня из рук.

– На здоровье, балбес, – ответила она, – и хватит уже болтовни.

– Хватит болтовни, – пообещал я.

Она вышла из комнаты, покачивая головой.