Что движет Россией

Кроме того, то, что относится к крестьянам, в определенной степени можно сказать и об остальном населении. Население в целом в настоящий момент благополучно в материальном плане, и его обиды недостаточно остры и сильны, недостаточно велики, чтобы градус недовольства повысился до точки кипения. Когда существующее ныне недовольство станет ощущаться достаточно широко и глубоко, чтобы сподвигнуть обычного человека к действиям, а человека, считающего, что для него закон не писан, — к насилию, может произойти вспышка — если не предвосхитить ее своевременными реформаторскими мерами, которые устранят причины недовольства.

Пока ни центральная власть, ни местная администрация не делают никаких шагов в этом направлении. В настоящий момент местная администрация сколачивает себе капитал на страхе перед революцией и революционным движением, признаков существования которого почти нет или вовсе нет, и заражает этим страхом центральный аппарат. И местная, и центральная администрация постоянно предпринимают шаги, принимают небольшие репрессивные меры для противодействия угрозе, которая, по мнению большинства людей, существует лишь в воображении сыщиков. Но если такой курс будет продолжаться, более чем вероятно, что чиновничеству со временем удастся превратить эту опасность из воображаемой в реальную, или точнее, создать ту самую опасность, которой она боится, и порождением этого «пугала» — страхов чиновничьего аппарата — станет новая революция в России.

Недавнее революционное движение в России оказало на население разрушительное, аморальное воздействие: оно породило в низших классах волну хулиганства, а в образованных классах — тенденцию к анархическому мышлению и поведению. Оно также отрицательно сказалось на морали мелких чиновников и государственных служащих, и если подавляющее большинство необразованных и образованных людей автоматически вернулись к равновесию, благодаря нуждам повседневной жизни и природной склонности к здравомыслию, то в отношении чиновников это аморальное воздействие оказалось более устойчивым. Они уже привыкли отвечать на чрезвычайные обстоятельства и незаконные действия произвольными мерами и противозаконными средствами, и теперь им трудно избавиться от этой привычки. И чем ниже ступень чиновничьей иерархии, тем очевиднее проявляется эта аморальность.

При этом именно с мелкими чиновниками население имеет дело напрямую. В результате эффект от их действий ощущается постоянно, и это вредный эффект. Пока «сверху» не будет что-то сделано, чтобы исправить такое положение вещей, тлеющие угли недовольства, как я уже говорил, никогда не остынут, и в конечном итоге могут вызвать пожар весьма тревожного масштаба.

Глава VI Типичный русский

Большая опасность для всякого, кто изучает русскую жизнь, — за деревьями не увидеть леса. Когда дело касается России, этот соблазн особенно велик, поскольку отдельные деревья необычайно интересны — под «деревьями» я подразумеваю не только людей, но и состояния, тенденции, идейные течения, своеобразные типы и политические партии. Подобные типы, точки зрения или политические группировки, как бы они ни были интересны сами по себе, редко представляют среднюю, типичную тенденцию; тем не менее иностранцы зачастую по определению полагают: они не только типичны, но кроме них даже вообще ничего не существует.

Было время, когда считалось — Россия состоит исключительно из нигилистов и полицейских. Позднее место нигилистов заняли социалисты-революционеры, а в противоположном лагере главную роль играли провокаторы — именно такое общее впечатление создавала зарубежная пресса.

Конечно, это общее впечатление основано на реальной действительности. Нигилисты в свое время, естественно, существовали, строили свои заговоры, бросали бомбы. Что же касается социалистов-революционеров, то их, действительно, было огромное количество, а агентов-провокаторов тоже расплодилось столько, что, казалось, становиться эсэром уже не имело смысла. Эти группы и в историческом, и в психологическом плане заслуживают тщательного изучения, но они представляли типичного русского не более, чем фабианцы[71] и радикалы-суфражистки[72] представляют типичного англичанина или англичанку.