Что есть истина

Так как для чувственного знания предмет есть истинное и всеобщее, самому себе равное, сознание же есть для себя изменчивое и несущественное, то с ним (сознанием) может случиться, что оно неправильно постигнет предмет и впадет в иллюзию. Для воспринимающего сознания, обладающего знанием о возможности впадения в иллюзию, и всеобщность, и инобытие есть ничтожное, снятое. Поэтому критерий истины воспринимающего сознания состоит в равенстве с самим собой, а его стремление – постигать что-либо как равное с самим собой. Так как для него в то же время существует разное, то оно есть некоторое соотнесение разных моментов его постижения; но если в этом сравнении обнаруживается неравенство, то это не есть неистинность предмета (ибо он есть то, что равно себе самому), а есть неистинность процесса восприятия.

В процессе восприятия сознание совершает опыт, который для нас содержится в отношении сознания к предмету и развитии имеющихся в этом отношении противоречий. Приведу диалектическое рассмотрение этого противоречия Гегелем. – Предмет, который я воспринимаю, предстает как чистая единица; я также замечаю в нем свойство, которое всеобще, и благодаря этому выходит за пределы единичности. Первое бытие предметной сущности как некоторой единицы не было, следовательно, его истинным бытием; так как предмет есть истинный, то неистинность относится ко мне, а постижение было неправильным. В силу всеобщности свойства я должен предметную сущность принимать скорее как некоторую общность вообще. Я воспринимаю, дальше, свойство как определенное, противоположное другому свойству и исключающее его. Следовательно, на деле я неправильно постигал предметную сущность, когда я определял ее как некоторую общность с другими или как непрерывность, и я должен, в силу определенности свойства, разделить непрерывность и установить сущность как исключающее одно. В обособленном одном я нахожу много таких свойств, которые не воздействуют друг на друга, а равнодушны друг к другу; следовательно, я неправильно воспринимал предмет, когда я постигал его как нечто исключающее, как прежде он был только непрерывностью вообще, так теперь он – всеобщая совокупная среда, в которой из множества свойств как чувственных всеобщностей каждое есть для себя и, будучи определенным, исключает другие. Но простое и истинное, которое я воспринимаю, есть единичное свойство для себя, которое, однако, в таком виде не свойство, не определенное бытие. Оно теперь не находится ни в одном, ни в соотношении с другими. Но свойство есть только в одном, и определено оно только в соотношении с другими. В качестве этого чистого соотнесения себя с самим собою одно остается только чувственным бытием вообще, так как у него более нет характера негативности. Мышление при чувственном восприятии предмета способно выделять единичное свойство, но так как существование этого свойства зависит от других, оно выступает как изменяющееся и несущественное.

Сознание, для которого теперь есть чувственное бытие, есть только мнение. Сознание целиком покинуло область восприятия и ушло обратно в себя; однако, чувственное бытие и мнение само переходит в восприятие; я отброшен назад к началу, и меня опять захватывает движение по тому же кругу, которое снимает себя и в каждом моменте и как целое.

Итак, сознание необходимо проходит опять по этому кругу, но вместе с тем проходит иначе, чем в первый раз. А именно, оно на опыте узнало относительно процесса восприятия, что результат и истинное в нем есть его растворение или рефлексия из истинного в себя самого. Тем самым определилось для сознания, каково по существу его восприятие, а именно, оно есть чувственное познание, а в своем познании сознание вместе с тем погружается в себя из истинного. Это возвращение сознания в самого себя, непосредственно вмешивающееся в познание, изменяет истинное. Признанием, что неистинность относится к нему, сознание различает свое постижение истинного от неистинности своего восприятия, исправляет неистинность, и поскольку оно само предпринимает это исправление, истина как истина восприятия, без сомнения, относится к сознанию.

Разнообразие сторон вещи мы берем не из вещи, а из нашего сознания, в котором всеобщие моменты обособляются и суть для себя. В процессе восприятия сознание погружается в себя само и сознает, что в процессе восприятия выступает момент единства вещи с самой собой, который исключает различие. Это есть то единство, которое сознание должно принять на себя; ибо сама вещь есть устойчивое существование многих разных и независимых свойств. Сведение этих свойств в одно принадлежит только сознанию, так как бытие одним принимается сознанием лишь в строгом и собственном смысле.