Что это за игра?

– Сомневаюсь, что я бы изменил свою жизнь, если бы отец не погиб. – Думая об отце и оживляя в памяти все сладкие и одновременно горькие воспоминания, связанные с ним, Джеймс улыбнулся. – Думаю, ему было неприятно, что то, что Шейну и Эвану давалось очень легко, мне давалось очень трудно. Не могу отрицать, что он позволил мне быть таким.

Лицо Грейси снова помрачнело.

– Возможно, мы невольно позволяем больше чем нужно тем, кого любим. После того как мой отец ушел, мама по нему плакала. Я никогда не понимала почему. Он был ужасным, но мама все равно его любила и никогда не переставала любить. Если бы он вошел в нашу дверь через пять лет, она бы тут же приняла его обратно. Я ужасно злилась на нее за это.

Джеймсу было трудно это представить. Его родители очень любили друг друга, в этом не было сомнений. У каждого были свои шрамы, и одни заживали дольше, чем другие. Он встретился взглядом с Грейси.

– Это объясняет кое-что и о тебе.

Она сдвинула брови на переносице.

– Что, например?

Джеймс понимал, что рискует, но раз уж они делились секретами, это показалось ему уместным.

– Становится понятным, почему ты выбираешь мужчин, которые не несут для тебя эмоциональной угрозы.

Ее голова откинулась назад так резко, как будто Джеймс ее ударил.

– Это не так!

– Неужели?

– Да! – Грейси быстро кивнула.

Джеймс понимал, что давить на нее – не самый разумный ход, но он решил: «Черт с ним». С Грейси он давно перестал действовать разумно.

– Я думаю, ты выбираешь мужчин, которыми можешь управлять.

– Думаешь, легко было управлять Чарли? – Грейси фыркнула и посмотрела в пространство мимо него. – Обещаю, если ты скажешь «да», я ему не передам.

Лежа голым после секса, Джеймс не мог контролировать укол совершенно нелогичной ревности при упоминании о шерифе Ривайвла, но он постарался не обращать на это внимания. Разумом Джеймс понимал, что Чарли не представляет для него угрозы и его отношения с Грейси давно закончились. Он провел рукой по изгибу ее бедра – чтобы успокоить ее и чтобы напомнить самому себе, что она здесь, с ним.

– Может, Чарли и крутой, но эмоционально он тебе не угрожает. Ваши отношения были безопасными, думаю, для вас обоих. Будь это не так, вы бы с ним не остались такими близкими друзьями.

На лице Грейси настороженное выражение сменилось разочарованным. Она вздохнула.

– Да, он был безопасным. У тебя надо мной несправедливое преимущество: ты знаешь о моей личной жизни много больше, чем я о твоей. До тех пор пока я не увидела эту Линдси Лорд, я думала, что ты дал обет безбрачия.

Уголки его рта приподнялись в слабой улыбке.

– Очевидно, это не так.

У Грейси порозовели щеки.

– Профессор, теперь я об этом догадываюсь.

Еще одно признание. Такое, которое должно придать этому разговору более легкий характер. Джеймс усмехнулся.

– Хоть я и оставался девственником до двадцати одного года, с тех пор я наверстал упущенное.

Грейси посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Ты был девственником до двадцати одного года?

Джеймс выразительно посмотрел на фотографию толстого подростка, которую Грейси положила на столик.

– Ты мою фотографию-то видела?

Грейси недоуменно заморгала, все еще не понимая.

– Но многие толстые парни находят себе девушек и занимаются сексом.

– Это верно, но у меня была самооценка на нуле. – Он стиснул зубы. – Меня часто дразнили. Я думал о девушках, пытался представить, каково это – подойти и заговорить с девушкой естественно и уверенно, как это делали Шейн и Эван, но я сам ни за что бы не посмел. Мне не приходило в голову подойти к девушке даже после того, как я сбросил вес. Первая девушка, с которой у меня что-то было, подошла ко мне сама. Я сначала подумал, что она меня с кем-то перепутала.

– Вот это да. Я потрясена.

– Почему?

– Ты такой… – она неопределенно махнула рукой, – продвинутый. Не могу представить.

Джеймс поднял одну бровь.

– Продвинутый? Вот как ты это называешь?

Грейси погрозила ему пальцем.

– Не напрашивайся на комплименты.

Он провел рукой вверх по ее ребрам, потом по холмикам пышных грудей, с удовольствием отмечая, что у нее перехватило дыхание, потом нарочно медленно обвел кружок вокруг ее соска.

– Малышка, то, как ты сжимаешь мой член, когда кончаешь, – единственный комплимент, который мне нужен.

Ее голубые глаза вспыхнули, потом потемнели. И он занялся тем, что должно было заставить ее забыть обо всем и обо всех на свете, кроме него.

Глава 17

На следующее утро Джеймс спустился вниз, все еще немного вялый из-за недосыпа прошедшей ночью, и обнаружил, что Грейси вовсю трудится на его кухне. На ней были черные леггинсы, обтягивающие ее сексуальные ноги, и мужская рубашка, которую она явно позаимствовала в его гардеробной. Рубашка была ей велика и сползала с одной плеча, открывая нежную кожу. Джеймс хорошо помнил вкус каждого дюйма этой кожи.

Он посмотрел на висящие над холодильником часы. Девять утра. Джеймс поразился, что после такой ночи, какую они провели, она не чувствует себя совершенно обессиленной.

– Что ты делаешь?