Что я без тебя…

Партер Ковент-Гардена был набит до отказа шумной беспокойной публикой. Шерри толкали, наступали ей на ноги, но она не замечала. Она вглядывалась в пустующую ложу, седьмую от сцены, до тех пор, пока украшавшие ее барьер золоченые цветы и звезды не поплыли перед глазами, слившись в одну сплошную массу. Время шло, и шум в зале нарастал. Вдруг занавеска в седьмой ложе раздвинулась, и Шерри от страха, что сейчас увидит его, похолодела. Но среди вошедших в ложу Стивена не оказалось, и страх сменился унынием и разочарованием.

Видимо, она ошиблась, и девушка снова стала считать ложи, вглядываясь в аристократические лица тех, кто их занимал. Между ложами были тонкие золоченые колонны с хрустальными светильниками. Шерри снова и снова пересчитывала их, затем посмотрела на лежавшие на коленях ладони и сжала пальцы, чтобы унять дрожь. Он не пришел. Отдал свою ложу другим. Придется ждать еще неделю, к тому же неизвестно, удастся ли ей снова сэкономить нужную сумму на билет.

Заиграл оркестр, поднялся занавес, но Шерри считала минуты, забыв о музыке, которой раньше восторгалась, и то и дело поглядывала на два пустых кресла, моля Бога, чтобы Стивен появился!

И он появился. Между первым и вторым актом, она даже не заметила, в какой момент он занял кресло. Его образ сначала всплыл в ее воображении, но постепенно приобрел реальные очертания, заставив ее сердце биться сильнее. Она с обожанием смотрела на его прекрасное суровое лицо, стараясь навсегда запечатлеть его в памяти и смахивая с ресниц слезинки, затуманившие глаза.

Она не переставала мучить себя мыслью о том, что он никогда не любил ее, просто жалел и по недоразумению хотел искупить свою вину перед ней, полагая, что Берлтон – ее жених. И все-таки она не могла оторвать взгляда от его губ, таких страстных и нежных. От его точеного профиля. Вспоминала его чарующую улыбку.

Однако не только она не смотрела на сцену. Виктория Филдинг, маркиза Уэйкфилд, в ложе герцога Клеймора слева от партера, шарила глазами по рядам в поисках молодой женщины, которую заметила, когда та входила в театр.

– Уверена, что видела Чариз Ланка… я хотела сказать, Шеридан Бромлей, – шептала Виктория на ухо Уитни. – Она направлялась к партеру. Да вот же она, в темно-голубой шляпке! – тихо произнесла Виктория.

Забыв о сидевших рядом мужьях, подруги пристально рассматривали девушку, так тесно прижавшись друг к другу, что золотисто-каштановые волосы Виктории перемешались с темными блестящими волосами Уитни.

– Будь она без шляпки, мы сразу узнали бы ее рыжие кудри.

Но Уитни и так поняла, что это Шерри. Кто еще мог на протяжении получаса не сводить взгляда с ложи Стивена.

– Видишь, как она на него смотрит, – с волнением сказала Виктория, так же как и Уитни, расстроенная всей этой ужасной историей. – Думаешь, она знала, что Стивен будет сегодня в театре?

Уитни кивнула, все еще надеясь, что женщина в партере хоть на секунду оторвет взгляд от Стивена и повернется в другую сторону.

– Она знает, что он бывает здесь по четвергам на вечерних спектаклях, и ей известно, где его ложа. Они были тут вместе за несколько дней до того, как она… исчезла.

Это было самое подходящее и самое мягкое слово, из тех, что вертелись на языке Уитни. Виктория и Джейсон Филдинг знали о случившемся, потому что входили в небольшое число друзей Стивена, приглашенных на торжество, которое должно было состояться после венчания.

– Думаешь, она ищет с ним встречи?

– Не знаю, – шепнула Уитни.

Мужья между тем с недоумением наблюдали за своими прелестными женами, ни разу не взглянувшими на сцену.

– Что они там увидели? – шепотом спросил Клейтон Джейсона Филдинга, кивком головы указав на женщин.

– Какое-нибудь необычайное платье, – ответил Джейсон.

– Но они смотрят в партер, а там вряд ли увидишь уж очень роскошное платье, – заметил Клейтон. – В прошлый раз они тоже шептались, когда увидели в ложе рядом со Стивеном его любовницу, а в соседней ложе Монику Фицуеринг с Бейкерсфилдом, демонстративно не замечавшую Стивена.

– Помню-помню, – ухмыльнулся Джейсон. – Кажется, в тот вечер они были на стороне Элен Деверне.

– Уитни всю дорогу смеялась, когда мы возвращались домой.

– А Виктория заявила, что ни разу за весь сезон ей не было так весело, как на том трехчасовом спектакле, – заметил Джейсон и, наклонившись к жене, пошутил: – Ты сейчас вывалишься из ложи, дорогая.

Виктория смущенно улыбнулась, но продолжала смотреть в партер.

– Она уходит! – сказала Уитни не то с облегчением, не то удрученно. – Не дождалась конца представления и не выходила в антрактах, а значит, не искала с ним встречи.

Переживания женщин развеселили и в то же время озадачили Клейтона. Он тоже смотрел в партер, но не обнаружил там ничего интересного. И лишь когда они ехали на очередной прием с обильным ужином в полночь, спросил у жены:

– О чем вы так увлеченно шептались с Викторией?

Уитни не решилась сказать правду, чтобы не огорчать мужа.

Вряд ли ему понравится, что весь вечер их внимание, не важно, по какой причине, снова было сосредоточено на Шеридан Бромлей.