Что я делала, пока вы рожали детей

Именно за те две недели с Диего я начала говорить по-испански. Лучшее, что вы можете сделать, изучая язык, – переспать со своим учителем. Я переехала из отеля к нему в комнатку, расположенную в очаровательном деревянном доме, прямо на берегу озера Науэль-Уапи. Лежа на его небольшой кровати, мы смотрели, как с вершин Анд льет дождь. Мой учитель целовал меня в разные части тела, проверяя, знаю ли я, как они называются по-испански. Диего рассказывал, что я даже во сне разговариваю по-испански, а это мне казалось невероятным триумфом. С ним я зубрила спряжения самых важных глаголов вроде arracanzar – кончать.

Arracanzo, aracanzas, arracanzamos…

На нашем первом свидании Диего доказал, что уж он-то – настоящий латинский любовник, ничего не желающий откладывать на потом, что было просто великолепно после нерешительного Отца Хуана. На выходные мы ездили вокруг озера, гуляли по национальному парку Лос-Аррайянес, в двух шагах от Чили. Как-то мы провели пару дней, занимаясь приятнейшим из занятий, глядя на Анды, – отчасти чилийские, отчасти аргентинские, – и наблюдали, как чилийский дождь и аргентинское солнце раскрашивали небо международными радугами. Мы были похожи на эти горы.

Диего рассказал мне, что недавно сбросил 80 фунтов. (Он сказал мне цифру в килограммах, так что, возможно, речь шла о 40 или 200 фунтах, я не уверена. Метрическая система – полный отстой. В любом случае, много.) Поэтому попасться на крючок к американской девчонке было для него в новинку. Мы очень медленно разговаривали, часто не понимая друг друга. Диего считал, что я ем слишком много салата и шоколада. Он смотрел на меня так, будто не мог поверить своему счастью. И я чувствовала, будто мне поставили пятерку с плюсом за мои патагонские приключения. Но самый романтичный день в Барилоче я провела в одиночестве.

До того дня приз за «Самый длительный счастливый период в жизни Кристин» все еще принадлежал блистательным двум неделям, прожитым десятью годами ранее. Они случились в конце моего первого года в колледже, когда я колесила по стране со своей первой любовью, Вито. Мы уже почти шесть лет встречались, наконец-то вдвоем после всей этой истории будут-они-вместе-не-будут-они-вместе-они-что-Росс-и-Рейчел[16]. Мы ехали на моей машине из Чикаго домой, в Лос-Анджелес, и выбрали самый длинный путь. Это была первая подобная поездка для нас обоих, первый раз в нашей жизни, когда никто не знал, где мы, первый раз, когда мы столь сильно любили друг друга. У нас тогда отсутствовали мобильники и навигаторы, поэтому мы могли ехать куда угодно. Мы вслух читали друг другу книги, высовывали ноги в окно машины и громко пели.

Пару раз мы останавливались на день, чтобы заниматься любовью, иногда прямо напротив гейзеров Йеллоустона или горы Рашмор. Иногда, на пустынных дорогах, мы даже не вылезали из машины, чтобы поразвлечься. По ночам мы садились перед палаткой, пили вино и наслаждались тем, что у нас нет никаких других развлечений, кроме друг друга, и нам полностью этого хватало. И я была по-настоящему, невероятно счастлива.

Но с тех пор я ни разу не переживала столько дней счастья. Я больше не встречала человека, в котором я была бы настолько уверена. Но даже если не брать в расчет мужчину, то все равно ничто и никогда больше не давало мне такого ощущения простоты и легкости. Иногда, ненадолго, меня накрывали моменты умиротворения, но затем моя невротичная, не знающая успокоения душа снова все разрушала, и счастье улетучивалось. Это очень сильно меня расстраивало – больше чем за 10 лет я не могла вернуться в то состояние. Мне казалось, что дело тут в новизне ощущений, а к 31 году остается не так много неиспробованного. И я уже решила, что следующим таким моментом будет рождение ребенка.

Но затем я поехала в Аргентину.

Мне стало ясно, что меня накрыло именно то самое счастье, когда я шла по дороге в первый солнечный день в Барилоче. Диего выполнял какую-то административную работу в школе, поэтому я одна шла от его домика, освещаемая солнечными лучами, и вдруг увидела прямо перед собой покрытые снегом горы – впервые за две недели.

На автобусе я доехала до фуникулера, который забирался высоко в горы. На вершине работал симпатичный ресторанчик, идеально смотрящийся на фоне озера и гор. Я наслаждалась видом… примерно две минуты. Потом озеро и горы исчезли, потому что моя кабинка въехала в кромешный туман. Я засмеялась, сообразив, что и сам ресторанчик сейчас накроет это облако, и мне пришлось бы ужинать с видом на молочное ничто.

Все же я туда отправилась, и официант сфотографировал меня на белом фоне: вот я сижу в безлюдном ресторане, поедая стейк и смотря в белую, ну что же, пустоту. Оплатив обед, я уже возвращалась к фуникулеру, когда облака внезапно расступились.