Что известно реке

— Ну тогда, — начала я по-испански. — Вы поймете, когда я скажу вам, что не собираюсь покидать Египет. Если мы отправимся в путешествие вместе, то мне нужно знать ваше имя.

— Вы вернетесь на корабль в течение следующих десяти минут. Официальное знакомство будет лишним.

— А, — холодно протянула я. — Похоже, вы все-таки не владеете испанским на достойном уровне. Я не взойду на борт.

Незнакомец не сдержал ухмылки, обнажив зубы.

— Пожалуйста, не заставляйте меня принуждать вас.

У меня кровь застыла в жилах.

— Вы не посмеете.

— О, вы так считаете? Я вот считаю иначе, — произнес он с пренебрежением. Он сделал шаг вперед и потянулся ко мне, его пальцы успели коснуться моего жакета прежде, чем я увернулась.

— Только посмейте коснуться меня, и я буду кричать. Меня услышат в Европе, я клянусь.

— Не сомневайтесь, я вам верю.

Он повернулся и пошел прочь, по направлению к зоне, где дюжины пустых тележек ждали своего часа. Подкатив одну из них, он без моего согласия стал складывать в тележку мои вещи. Для человека очевидно выпившего, он двигался с неспешной грацией, напомнив мне ленивого кота. Он обращался с моими чемоданами, как будто они были пустыми, а не наполненными дюжиной блокнотов для скетчей, несколькими пустыми журналами и совершенно новыми красками. Не говоря уже об одежде и обуви, которых мне должно было хватить на несколько недель.

Туристы, носившие шляпы с перьями и дорогие кожаные туфли, обступили нас, чтобы с любопытством рассмотреть. Мне пришло в голову, что они заметили напряжение, царившее между мной и этим назойливым незнакомцем.

Он оглянулся на меня, вскинув брови.

Я не стала его останавливать, потому что на тележке мои вещи было бы проще перевести, но когда он вывез их на причал, направляясь к линии посадки, я открыла рот и закричала:

— Ladrón!¹⁶ Вор! На помощь! Он украл мои вещи!

Прилично одетые туристы с тревогой посмотрели на меня, закрывая своим детям глаза. Я надеялась, что кто-нибудь из них придет мне на помощь, повалив незнакомца на землю.

Никакой помощи не последовало.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Я смотрела ему вслед, и его смех тянулся за ним, как озорной призрак. Колючая досада вспыхнула в моем теле. Незнакомец забрал все, кроме кошелька, в котором хранилась вся моя египетская валюта, несколько банкнот и пиастров¹⁷, что я нашла, обшарив поместье, и аргентинское золотое песо на крайний случай. Что, как мне кажется, было ценнее всего. Я могла попытаться отнять у него тележку, но догадывалась, что перевес в грубой силе в его пользу, обойдется мне дорого. Это огорчало.

Я обдумывала варианты.

Их было не так много.

Я могла бы покорно последовать за ним на корабль, где на другом конце пути меня ждала Аргентина. Но каково там было без моих родителей? Конечно, они проводили большую часть года вдали от меня, но я всегда ждала их возвращения. Месяцы, проведенные с ними, были незабываемы: однодневные поездки к различным археологическим памятникам, экскурсии по музеям, разговоры допоздна о книгах и об искусстве. Мама была строгой, но в то же время она души не чаяла во мне, не ограничивая меня в увлечениях, и никогда не критиковала мое творчество. Ее жизнь была структурирована, и, заботясь о качестве моего воспитания, она все же уважала мое мнение и мой выбор в живописи.

Папа также поощрял глубокое изучение древнего Египта и громко рассказывал о моих достижениях за обеденным столом. Тетя предпочитала, чтобы я была тихой, послушной и покорной. Если бы я вернулась назад, то могла бы предсказать свое будущее вплоть до часа. Утром — уроки по управлению поместьем, после — чай, дневное светское мероприятие, а затем возвращение домой, чтобы за ужином принимать потенциальных женихов. Это была неплохая жизнь, но не для меня.

Я хотела бы, чтобы рядом были родители.

Мои родители.

Слезы опасно щипали глаза, но я зажмурилась и сделала несколько успокаивающих вдохов. Это был шанс. Несмотря ни на что я самостоятельно добралась до Египта. Ни одна другая страна не очаровывала моих родителей, ни один другой город не был для них вторым домом, и, насколько мне было известно, Каир и был их домом. Больше, чем Аргентина.

Больше, чем я.

Если я уеду, то никогда не пойму, что влекло их сюда из года в год. Никогда не узнаю, кем они были и это не даст мне покоя. Если я уеду, то никогда не узнаю, что с ними случилось. Любопытство прожгло дорожку прямо к моему сердцу, заставив его бешено колотиться.

Больше всего на свете я желала узнать, что стоило им жизни.

Думали ли они обо мне. Скучали ли они по мне.

Единственный человек, способный дать ответы, находится здесь. И по какой-то причине он хочет, чтобы я вернулась. Он отвернулся от меня. Мои ладони сжались в кулаки. Меня больше не забудут, не отбросят в сторону, как второстепенную мысль. Я прибыла сюда по веской причине и собираюсь довести дело до конца. Даже если будет больно, даже если истина разобьет мне сердце.

Никто и ничто не сможет снова разлучить меня с родителями.