Что касается

По количеству мячей
дело близится к ничьей.

На трибунах хоровод
строят пёстрые подруги.
Вяло дёргает хоругви
бестолковый ветерок.

Вяло треплет ураган
бестолковые знамёна.
Стоит выпить двести грамм —
алкогольный лик зелёный
в церкви телевизионной
выползает на экран.

Так и надо всё подряд.
Так и мы бы, маргиналы,
на трибунах и полях
ничего не проиграли,
на моргающем экране
не особенно поняв.

«Осенней аллеей – унылой, пустынной...»

Осенней аллеей – унылой, пустынной —
гуляет последний – трусливый, постыдный,
противный, сопливый – художник.
А все остальные, отважны, надменны,
проносятся мимо – успешны, победны, —
не зная мучений ничтожных…

Итак, повторяю: проносятся мимо,
теснясь и теряясь, проекты, проблемы,
тщеславны, нелепы, надменны..
Мелькают фрагменты, в которых не видно
ни тайны, ни смерти, – лишь мелкое пиво
покрыто нетленною пеной.

Иными словами, как вечно, так ныне
мучительно мечутся все остальные,
поспешны, скучны и тщедушны,
в то время как рядом гуляет на ощупь
от ясных сомнений ослепший художник
весенней аллеей цветущей.

«Дремал бы себе до полудня...»

Дремал бы себе до полудня.—
Ан нет, что-то гложет и жжёт.
Сквозь пыльные стёкла июля
заглядывает солнце в рот.

Скажи – ты всё видела – разве
так глуп был мой вид и вопрос,
когда в перевёрнутой фазе
мне так вдохновенно спалось?

Мне снилась пустая деревня.
Ноябрь. Серый дождик идёт.
Я встал, чтоб использовать время,
которое тоже идёт.

«Я истины касаюсь мыслью...»

[фрагмент поэмы «Нескончаемые сетования»]

Я истины касаюсь мыслью
почтительно. Почти без слов.—
Так следопыт шифровку лисью
на свежих ярусах снегов
прочитывает – будто ноты
нанизывает на струну.
Я удивляюсь: ну и ну! —
мои открытия не новы!
Зачем кругами я иду
и в ямбомерную волну
вправляю бестолочь природы?
. . . . . . . .
Кому мораль, кому наука
иль философия кому-то,
допустим, в жизни не нужна.
Однако же ведь что-то нужно? —
выглядываю: в поле вьюжно,
и невидимкою луна…

Что в имени?

Ника, то есть победа, она – она
мне даётся на всех случайных путях.
Но она двусмысленна, как волна,
набегающая уже с намереньем вспять.

Догоняю тебя, говорю: die!
Не подумав, ты тормозишь и даёшь.
В моём имени тебе слышится лай.
Ты пугаешься: это lie, то есть ложь.

«Посмотри, возлюбленная, на цепких птиц...»