Что хочет женщина…

В библиотеке Дрейков было тихо и сумрачно, то есть, по ее мнению, атмосфера была достаточно унылой. Шарлотта брела вдоль полок, щурясь, чтобы разобрать названия. Комната была в форме подковы и располагалась рядом с застекленным садом-ротондой. Когда она свернула за угол, свет почти исчез. К своему удивлению, она увидела в дальнем конце занавешенное шторами окно. Все еще надеясь найти книгу по сельскому хозяйству или политический трактат, Шарлотта немного их отодвинула. В комнату ворвался свет. Шарлотта повернулась к полкам и ахнула.

На нее смотрел Стюарт. Она моргнула и, не веря глазам, снова всмотрелась в отличавшийся исключительным сходством с оригиналом портрет. Художнику удалось почти точно передать линию его носа и изгиб бровей. В глазах светился намек на дьявольское веселье. Одет Стюарт был очень просто.

Шарлотта нахмурилась. Одежда была старомодной, такую носили десятилетия назад. Значит, это не Стюарт, а его родственник. Интересно, кто это и почему портрет повесили в самом темном углу дома?

– Страдаете излишним любопытством?

Вздрогнув от страха и сдавленно вскрикнув, она повернулась. Перед ней, опершись на палку и яростно глядя на нее, стоял Теренс Дрейк.

– Шарите по углам, вот как? – обрушился он на нее, кивком показав на портрет. – Вам больше не о чем волноваться? Вспомнили бы о своих неприятностях!

Шарлотта сложила руки на груди и вскинула подбородок:

– Вовсе нет. Я искала книгу, но ничего не видела в темноте. – Она многозначительно глянула на шторы. – Хм-м-м.

Мистер Дрейк подковылял ближе.

– Продолжайте. Спрашивайте. Вижу, вам не терпится узнать.

Он снова кивнул в сторону портрета. Но Шарлотта туда даже не взглянула.

– Это, разумеется, не мое дело. Я просто поразилась сходству.

Теренс повернулся к портрету. Лицо его стало еще более озлобленным и язвительным.

– Это просто невероятно. Они похожи, как близнецы. И оба прогнили насквозь.

– Как вы можете? – выпалила Шарлотта, не сумев сдержаться. – Он ваш единственный сын!

Теренс фыркнул.

– Кровь не обманешь. Я знаю его, знаю, каков он.

– Да, кровь нельзя обмануть. Зато ее можно предать. Мне сложно согласиться с вами, сэр, – холодно отрезала она.

Мистер Дрейк продолжал смотреть на портрет с таким видом, будто хотел сорвать его со стены и уничтожить.

– Ваша кровь предала вас, верно? Сбежала с негодяем? Забыла о долге перед семьей и сделала так, как угодно ей.

– Она всего лишь девочка, – возмутилась Шарлотта. – Я ее единственная родственница, и это у меня долг перед ней. Не наоборот.

– Соблазнители, лжецы, игроки, – проворчал мистер Дрейк. – Ни унции ответственности! – Он ткнул пальцем в портрет? – Мой родной брат! Какое счастье, что он умер молодым! Мой сын, – с презрением бросил он, – просто его копия. Мой отец терпел обоих, а они ничего для него не сделали! Если вы мудры, графиня, оставайтесь бездетной! Ваша племянница доказала, что она слаба и порочна, и это у нее в крови: уверяю, эти качества обязательно обнаружат себя снова при первой же возможности.

Его рука упала. Он снова посмотрел на картину, и в его взгляде была ничем не прикрытая ненависть.

– Доброго вам дня.

Потрясенная до глубины души такой грубостью и язвительностью, Шарлотта выбежала из библиотеки.

Бедный Стюарт. Иметь такого отца! Каково это – жить здесь много лет под гнетом неприязни и нелюбви? Мать любила Стюарта, но при этом считала негодяем. Что заставило отца ненавидеть сына с такой силой, чтобы желать ему смерти? И как мог сын в подобной атмосфере вырасти хорошим человеком?!

Шарлотта все больше жалела, что когда-то выложила леди Килдер сплетни о Стюарте. Это несправедливо, тем более что сама она ничего не знала точно. И вот теперь сгорала со стыда, обнаружив, что все это, возможно, ложь. Стюарт прогневал отца всего лишь фактом своего существования, а остальные причины уже неважны. Она бы сама ни за что не пыталась угодить ненавидевшему ее человеку. Даже если этот человек – ее отец.

Шарлотта пыталась внушить себе, что это не ее дело, и, если она будет совать нос в семейные тайны, их всех ждут новые беды. Стюарт не хотел говорить о себе. Ей придется сдержать любопытство.

Бал, на который Шарлотта поехала вечером, послужил прекрасным средством отвлечения. Она так и не узнала, каким образом получила приглашение к Трокмортонам, которое привез лакей. Конечно, все это было благодаря стараниям Стюарта, и Шарлотта поняла, что хотя ему не повезло с родными, зато повезло с друзьями. Герцог и герцогиня Уэр пригласили ее их сопровождать, так что ее прекрасно приняли. Но когда пришлось проходить через многолюдный бальный зал, ею овладела тревога. Шарлотта снова почувствовала себя не на месте, она почти боялась общества. Она стояла рядом с герцогиней, невольно прислушиваясь, не раздадутся ли возмущенные возгласы или язвительный шепоток.