Что хотел сказать автор? Фокализация в книге Руфь

Миллион лет, более десяти миллионов лет [остров] безмолвно существовал в неведомом море, а затем умер, оставив после себя лишь бахрому кораллов, где отдыхают птицы и играют гигантские тюлени изменчивого океана. Бесконечная жизнь и смерть, бесконечная трата красоты и возможностей, неустанный прилив и отлив, подъем и опускание океана. Наступает ночь и день, остров ждет, а человек все не приходит. Исчезают дни и ночи, исчезает ноющая красота пышных долин и водопадов, и никто из людей никогда их не увидит[36].

Рассказчику было доступно то, что не «доступно обычным людям»[37] – способность, которую усиливает заключительная фраза: «…никто из людей никогда не увидит». Во всех приведенных выше примерах перспектива была неограниченной или безграничной, в отличие от следующих примеров с ограничениями внутренней и внешней фокализации.

Примеры внутренней фокализации

Внутренняя фокализация – это, пожалуй, один из самых интересных способов манипулирования перспективой в повествовании. Это также одна из самых запутанных идей. Ссылаясь на Пуйона, Женетт указывает на парадокс:

…в «видении с» персонаж виден не в своей внутренней сущности, поскольку тогда нам пришлось бы выйти из нее, тогда как вместо этого мы поглощены ею, а виден в образе, который он создает у других, и в некоторой степени через этот образ. В общем, мы постигаем его так же, как постигаем себя в нашем непосредственном осознании вещей, в нашем отношении к тому, что нас окружает, – к тому, что нас окружает и не находится внутри нас. Следовательно, мы можем сказать в заключение: видение как образ других не является результатом видения «с» главным героем, оно само есть это видение «с»[38].

В следующих примерах в тексте представлена информация, доступная (ограниченная, фокализованная) одному персонажу рассказа. Сам Женетт иллюстрирует этот тип фокализации на примере двух романов Генри Джеймса «Послы» и «Что знала Мейзи?» (What Maisie Knew). Он вскользь замечает, что последний роман лучше иллюстрирует внутреннюю фокализацию, что важно для данного исследования. Рассмотрим следующий отрывок из «Послов»:

Упорядоченный английский сад в свежести дня был восхитителен для Стретера, которому нравился звук под ногами от плотного мелкого гравия, набитого хронической сыростью, и который был неравнодушен к глубокой гладкости дерна и чистым изгибам дорожек[39].

Информация в этом отрывке определенно представлена в рамках внутренней фокализации; читатель ощущает свежесть дня и видит сад глазами Стретера. Хотя в романе можно найти большое количество подобных отрывков, текст не всегда внутренне фокализован. Есть отрывки, сообщающие о диалогах и написанные с точки зрения стороннего наблюдателя. Но внутренне (по отношению к Стретчеру) фокализованные отрывки, вкрапленные в повествование то тут, то там, вызывают общее ощущение фиксированной внутренней фокализации, и диалоги не обязательно портят это впечатление.

Роман «Что знала Мейзи?» того же автора, по мнению Женетта, лучше иллюстрирует внутреннюю фокализацию. Главная причина, на мой взгляд, заключается в том, что в этом романе читатель может сразу определить внутренне фокализованные отрывки, когда рассказчик ограничивает поле, навязывая язык ребенка для передачи точки зрения Мейзи. Тот же стиль детского видения используется в романе Джеймса Джойса «Портрет художника в юности». Нарратолог Риммон-Кенан использует следующий отрывок из романа для иллюстрации внутренне фокализованных пассажей:

Однажды, давным-давно, в старое доброе время, шла по дороге коровушка Му-му, шла и шла и встретила на дороге хорошенького-прехорошенького мальчика, а звали его Бу-бу…