Что мне сказать тебе, Мария-Анна

Расположившись за своим обширным столом, она какое-то время задумчиво глядела на маркиза. Королева прекрасно понимала какая буря начнется по всей стране, как только все узнают о её грядущем отречении. Практически для всех это будет как гром среди ясного неба. Королевство просто взорвется от сплетен и слухов. А начнется всё здесь, сейчас, в этом кабинете и с этого человека. Мария-Анна медлила. В конце концов она пришла к мысли что не обязана рассказывать всего, пусть строят какие угодно догадки, самые нелепые домыслы, она не станет ничего никому объяснять до самого последнего момента. За исключением конечно Реймсского архиепископа. Шарлю де Гизену придется всё открыть, он должен знать что за церемонию предстоит провести в соборе, кроме того он как богослов и юрист должен составить грамоту отречения, которую она подпишет.

Королева вздохнула.

– Антуан, возьмите перо, бумагу. Я должна отдать вам много распоряжений.

Секретарь встал за специальную конторку, открыл чернильницу, взял перо и выжидательно посмотрел на хозяйку кабинета.

Но Мария-Анна снова медлила.

"Будь же ты проклят Гуго Либер", с тоской подумала она и заговорила:

– Двадцать шестого числа сего месяца в Реймсском соборе состоится важная государственная церемония. По сему к этому числу туда надлежит пребыть. – Королева замолчала и постучала пальчиками по полированному дереву столешницы. Затем невесело усмехнулась и, поглядев на секретаря, сказала: – Все!

– Все, Ваше Величество?

– Все. Двенадцать пэров королевства. А также епископ Лангра, епископ Бове, епископ Шалона, епископ Малейи и епископ Марсеза. Настоятель аббатства Святого Ремигия, настоятель аббатства Сен-Дени и настоятель аббатства Луаре. Естественно все министры. Конечно же граф Фландрии, герцог Аквилонии, герцог Руана, все шесть баронов Севера…, – Мария-Анна продолжала перечислять, внимательно наблюдая за своим секретарем. Ей было любопытно в какой момент он не выдержит и бросит на неё удивленный взгляд или даже спросит, что всё это значит.

Но маркиз, не отрывая глаз от бумаги, прилежно записывал всё что ему диктовали и только когда королева надолго замолчала, он посмотрел на неё. Увидев, что она глядит на него и будто чего-то ждет, он чуть откашлялся и спросил:

– Позвольте узнать, Ваше Величество, для какого рода церемонии мы собираем всех этих достопочтенных вельмож и прелатов.

– А что тебе первое приходит в голову?

– Если честно, Ваше Величество, я в некоторой растерянности. Но первое о чем мне подумалось, что возможно вы хотите объявить в ближайшее время о своём бракосочетании и соответственно двадцать шестого дня вы собираетесь провести коронацию своего нового супруга.

Мария-Анна вскинула брови, такая интерпретация показалась ей забавной. Сама она об этом не подумала.

– И кто же, по твоему мнению, мой избранник? – С легкой усмешкой поинтересовалась она.

– Неужели же граф Ливантийский?! – Воскликнул маркиз.

– А почему он? – Удивилась королева.

– Ну-у…, – маркиз слегка смутился. – С тех пор как он появился в Фонтен-Ри, он как влюбленный молодой волк ходит кругами подле Вашего Величества и смотрит на вас таким пламенным взором, что, право слово, при виде нашего Верховного командора мне всё время вспоминается строфа из "Песни песней": "Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви." В тоже время и вы как будто выказываете ему явное благорасположение, вот я и подумал.

– Ну а если и он, что тебя так изумляет? По-твоему он слишком молод для меня и я буду выглядеть смешно?

– Помилуй бог, Ваше Величество! У меня и в мыслях ничего подобного не было. Вы выглядите столь свежо и цветуще, что право слово, когда рядом с вами графиня Бонарте вы кажетесь ровесницами.

– О-ой, маркиз, хоть вы избавьте меня от лести!

– Я совершенно искренне, Ваше Величество, – с чувством произнес Антуан де Сорбон. – Да и дело ведь не только в молодости. Бог одарил вас несравненной красотой, Ваше Величество. К чему тут кокетство, если уж сам Его Святейшество папа Пий Второй соизволил заметить что на троне нашего королевства восседает ангел Господень.

Мария-Анна улыбнулась. Услышать такие приятные слова от столь сдержанного человека, как маркиз Ринье, который к тому же после трагической гибели своей семьи казалось совершенно перестал интересоваться женщинами как женщинами, ей было конечно лестно.

– А если вспомнить трех магометанских государей, возбужденных бесчисленными рассказами о вашей дивной красоте и прибывших к вам чтобы лично убедиться в этом и их неописуемых восторг и восхищение, когда вы соизволили встретиться с ними. А посольства из Аравии, Индии, Китая и Московии, которые, помимо государственных дел, в первую очередь желали узреть вас, дабы потом поведать обо всём своим повелителям. И даже арабские ученые, которые уж казалось бы совсем не склонны интересоваться женской красотой…

– Достаточно, Антуан, – перебила его Мария-Анна. – У нас еще очень много дел.

Маркиз тут же принял свой привычный деловой вид.

– Простите, Ваше Величество.

– Я желаю как можно скорее встретиться с архиепископом Реймса. Организуйте это.