Что мы натворили

С нижних этажей здания доносится шум, система безопасности долго не выстоит.

— Их небезопасно перемещать, — говорит Морган, — но оставаться здесь еще опаснее.

Зак отстегивает каталку Сильвер, а Темный Док отстегивает Кейт. Арронакс показывает путь.

— Я думал, что Сет к этому моменту уже будет здесь, — тихо произносит Зак. — Он должен быть здесь, чтобы все сработало.

Бернард соглашается ворчанием.

— Чтобы сработало что? — спрашивает Кеке.

— Ничего.

Кеке резко разворачивается лицом к Заку.

— Не похоже на ничего.

— Скажу по-другому. Тебе переживать не о чем.

Кеке подозрительно косится на него.

— Я буду следить за тобой, Закери Гердлер.

— Я услышал, — отвечает Зак.

— Я не шучу, бл*ть. Я слежу за тобой, как орлица.

— Черт, я так скучал по тебе, — произносит Зак.

Их взгляды на секунду встречаются, но они продолжают путь.

Стальные каталки грохочут по широкому белому коридору.

Глава 89

Тело, превращающееся в лед

Арронакс получает срочное сообщение от анонимного источника в национальной южноафриканской полиции. Думая, что там сообщается о бреши в безопасности от рук Говендера, она открывает сообщение и сразу же жалеет о своем решении. Арронакс пытается закрыть его, удалить, но уже слишком поздно. Дрожащими руками, она выключает интерфейс. Кто бы ни взломал ее, он уже получил доступ, его не отключить. Он узнает, кто она, что она сделала и сообщит всем, и для нее это станет концом всего. Ее тело превращается в лед.

Глава 90

Драконий клинок

«Вайт Меззанин», 2036

Кейт ощущает вес клинка в своей ладони.

— Я не стану тебя убивать.

— Это единственный способ, — говорит Сильвер.

— Должен быть другой путь.

— Его нет!

— Так не может быть.

— Ты не убьешь меня. А спасешь. Если ты этого не сделаешь, я застряну здесь навечно, и знаешь что? Я скорее умру! Лучше умру сто раз, чем останусь в этом месте.

Наконец, к ее щекам приливает немного краски. В ее глазах плещется свирепость.

— Пожалуйста! — просит она. — Пожалуйста, мама. Я не могу сделать этого сама. Ты должна сделать это вместо меня.

— Ты же знаешь, что я не могу! ― Кейт бросает кинжал на кровать. — Как я могу?

— Как ты можешь? Подумай обо мне! Подумай обо мне в реальном мире, застрявшей в своем бесполезном теле навечно.

Кейт хватается за голову, словно ее прохладные ладони не дадут голове взорваться от раздумий.

Это безумие. Это огромное безумие. Все это сон. Должен быть сон.

Таймер Кейт начинает отсчет последних девяти минут.

— Девять минут, — сообщает Кейт.

Сильвер подбегает к драконьему кинжалу и вновь вкладывает его в руку Кейт.

— Мы должны сделать это сейчас. Прямо сейчас.

— Как?

— Прямо мне в сердце. Так быстрее всего.

— Я не могу! — кричит Кейт.

— Перестань быть такой эгоисткой!

Кейт выплевывает.

— Что?

— Ты не можешь этого сделать из-за себя! Из-за того, что будешь чувствовать. А не из-за того, что это значит для меня.

Кейт трясет.

— Пожалуйста, мама. Пожалуйста. Я прошу тебя освободить меня.

Восемь минут.

Семь с половиной.

Кейт тяжело сглатывает.

— Ляг на постель.

Сильвер рыдает от облегчения и ложится на каталку, широко распахнув глаза. Таблетки сыплются на пол. Сильвер складывает руки вместе над животом. Ее волосы рассыпаются — серебряные нити на белой подушке.

— Спасибо! — произносит она между рыданиями. — Спасибо, тебе, мама.

— Ш-ш-ш, — успокаивает Кейт. — Не говори ничего.

«Пока я не передумала».

«Не говори ничего».

«Это не по-настоящему».

«Я не убиваю ее. Я освобождаю ее».

Все же кинжал ощущается слишком тяжелым в ее руке.

Семь минут.

— Я готова, — сообщает Сильвер. — Я люблю тебя.

Глаза Кейт жжет. Она снова сглатывает и поднимает кинжал обеими руками.

Это не по-настоящему.

Это сказка.

Кейт охотник, пришедший за сердцем Белоснежки.

— Я люблю тебя, — говорит Кейт, вонзая нож в грудь Сильвер.

Она чувствует, как лезвие входит в грудную клетку, а затем с трудом выходит наружу. Сильвер кричит от боли, Кейт роняет кинжал, будто напугавшись его.

Проклятье!

Сразу же жалеет о своем решении, должно быть, она сошла с ума. Обезумела. Сотворила нечто немыслимое. Сильвер кричит и кричит, и бьется на каталке. Кровь начинает заливать белый хлопок ее платья.

— Прости меня!

Слезы Кейт капают на каталку. Она даже не знала, что плачет.

«Что я натворила? Что я, бл*ть, натворила?»

Крики Сильвер переходят в низкие стоны, движения ее тела замедляются. Она снова тихонько плачет от облегчения, в ее глазах загорается такое выражение, будто она видит свет в конце тоннеля. Ее маленькая поврежденная рука, напоминающая морскую звезду, слепо ищет руку Кейт. Мать сжимает ладонь дочери, пока из груди Сильвер течет кровь, и ее сердце замедляет свой ход.

Она мертва?