Что мы пожираем

Я зажмурилась. Когда умирала моя мать, я думала точно так же, кричала эти же самые слова. Горе затрагивало все струны нашей души и выводило наружу даже самые уродливые чувства.

– Может, он и прав. Может быть, кто-то должен убить наследника, – фыркнул Джулиан. – Суверена. Тогда тебе не придется исполнять условия этого контракта.

Мак повернулся ко мне с широко раскрытыми глазами.

– Его смерть избавит тебя от контракта?

Та грехоосененная не смогла убить Алистера, и он преследовал ее. Он знал об измене с самого начала, еще когда писал мой контракт. Он знал, что я никогда не смогу спасти Уилла.

– Черт, – сказала я. – Алистер загнал меня в ловушку.

Глава двадцать шестая

Заседание суда было в самом разгаре. Новый суверен стоял на всеобщем обозрении ровно на том же месте, где умерла его мать. На короне все еще виднелись следы ее крови, и когда он говорил, она хлопьями осыпалась с металла, а пэры вздрагивали при каждом его движении. Шел дождь. Я следила за ходом заседания, стоя в задней части комнаты вместе со слугами. У него получилось зайти так далеко только благодаря страху – но пэры его слушали. Вокруг него постепенно собирались стражники Уирслейнов. Перемена власти в Устье прошла без бунтов.

Когда суд закончился, я ждала его. Алистер рассматривал ходатайства, но даже с такого расстояния я видела, что его лицо ничего не выражало. Это разозлило меня еще больше.

Я вздохнула и откинула голову, чтобы сдержать слезы. Зал суда находился слишком высоко над землей, и солнечные лучи не заслоняли даже горы. Через витражный купол на потолке было видно небо. У меня перед глазами плясали красные и синие, зеленые, белые и дымчато-черные лучи света. Отсюда смотреть на пэров сверху вниз могла только луна.

– Лорена? – спросил Алистер.

Я не услышала, как он подошел, а мои творцы даже не сдвинулись с места.

– Суды когда-нибудь проводились по вечерам? – спросила я. – Ты когда-нибудь спрашивал об этом у своей матери?

– Да, – сказал он с тихой усмешкой. – Она сказала, что лучше работать днем, чтобы оставшиеся Благие, те, что были изгнаны в миры за ликом луны, не могли смотреть на нас сверху вниз.

Я пожала плечами и опустила голову. Его красные очки яркими пятнами расплывались у меня в глазах. Я моргнула. Алистер нахмурился.

– Лорена? С тобой все в порядке? – мягко улыбнулся он. Он подошел ближе и отпустил придворных, соперничающих за его внимание. Вскоре в комнате остались только мы. – Я сделал то, о чем ты просила. Теперь никто не сможет откупиться от жертвоприношения, а с завтрашнего дня за нарушение правил техники безопасности на фабриках Устья будут штрафовать. Если нарушения не устранят, фабрика будет закрыта и будут проводиться проверки.

Этим я еще раз сыграла ему на руку. Теперь Уилл не сможет откупиться от смерти. Но, по крайней мере, хоть что-то полезное в моем вмешательстве в дела Алистера и суда было: теперь меньше детей погибнут или потеряют родителей в результате несчастных случаев.

– Нет, ничего со мной не в порядке. – Как же меня бесит, что я знаю правду. Как же бесит, что правду приходится говорить. – Ты знал, что Уиллоуби Чейз виновен, еще когда приехал в Лощину.

Равнодушие Джулиана к недостаткам отца вызывало у меня отвращение, и у меня в голове не укладывалось, что это был тот же юноша, в которого я влюбилась много лет назад. Тот Джулиан Чейз бы не стал закрывать глаза на то, что его отец сеет зло, в то время, как он пожинает плоды. «Запятнанные кровью руки все равно в крови, даже если надеть перчатки», – сказал бы он.

Но предательство Алистера поразило меня в самое сердце – в ту его крошечную часть, которую я пыталась задушить и в которой еще теплилась надежда – и вырвало его из моей груди. Я думала, мы понимаем друг друга. Думала, что понимаю его.

Алистер хмыкнул себе под нос. Выражения его лица я не могла разглядеть из-за отражающихся в стеклах его очков лучей света.

– Да, когда мы подписывали контракт, я знал, что Уиллоуби Чейз виновен в измене.

Я думала, что смогу направить Алистера на лучший путь, соблазнить его пониманием, но он был всего лишь еще одним мальчиком с запятнанными кровью руками и оскверненными ложью устами. Мое высокомерие меня погубило.

– Ты позволил мне подписать этот контракт, зная, что я обречена на провал, – сказала я.

– Да, – сказал Алистер, – и ты никогда не задавала вопросов.

Разве? Я знала, что он написал ордер прямо на месте, но не могла вспомнить, спрашивала ли я об этом прямо.

– Едва ли это имеет значение, – сорвалось с моих губ, и он поднял бровь. – Не надо меня опекать!

Мои творцы угрожающе поднялись за моей спиной, и он отпрянул назад.

– Мы использовали друг друга, – он стиснул зубы и внимательно посмотрел на меня. – Мы это понимали. Мы начали с одной и той же точки зрения понимания.

– Не будь намеренно невнимательным, – рявкнула я. – Ты позаботился о том, чтобы я с самого начала была одной ногой в могиле. Вот в чем разница.