Что мы пожираем

Впервые я задумалась об этом несколько дней назад, но теперь мысль сформировалась полностью – чтобы сделать что-то хорошее, нужно принести ужасные жертвы.

– Я получила твое сообщение, Баз. Что ты… – Хана скользнула в пещеру и остановилась. – Что это?

– О, хорошо, – Сафия подозвала смущенную Хану и указала на строку о пайках в бухгалтерской книге, которую она читала. – Сколько солдат работает в доме Уирслейнов и сколько вы едите?

– Что? – Хана скривила губы. – Зачем тебе? Хочешь сбросить нас со счетов?

– Если Дверь откроется и пэры прикажут своим солдатам защищать только свои семьи, подчинятся ли они приказу? – спросила я. – Или встанут на защиту Цинлиры?

Ее лицо обмякло.

– Ты говоришь об измене.

– А что есть измена перед лицом мира, в котором правят Грешные? – Карлоу воткнула булавку в свою маленькую карту и хрустнула костяшками пальцев. – Когда Дверь откроется, ты будешь на стороне суда – или своего народа?

– У людей есть семьи, – сказала Хана. – Друзья. Поначалу многие будут следовать приказам, но если Грешные попадут сюда, начнется хаос.

– Но если бы ты могла защитить Цинлиру, нарушив приказы своего нанимателя, ты бы это сделала? – спросила я.

– Конечно, – сказала она. Сафия взяла ее за руку. Хана посмотрела на нее сверху вниз. – Тебе нужно поговорить с остальными. Я всего лишь стражница Алистера.

– Можешь устроить мне встречу с теми, с кем, по твоему мнению, я должна поговорить? Например, послезавтра? – спросила я. – И с благоосененными, и другими людьми, которых, по твоему мнению, мы должны привлечь. Когда Дверь откроется, солдаты в каждом владении должны будут доставить всех, кого смогут, в более безопасные районы и защитить тех, кто не сможет покинуть свои дома. Нужно быстро отправить весточку в другие владения и удостовериться, что нас будут слушать.

Пришло время Цинлире выживать, не принося в жертву свой народ.

Глава тридцать девятая

В день, когда суд должен был выбрать новых контролирующих знаки, я проснулась на рассвете. Призрак Крика прошел через дверь комнаты Карлоу, когда я выходила из своей, и последовал за мной в старую лабораторию. Его стол был таким, каким он его оставил: беспорядок.

– Я не помню, куда ты ее дел, – сказала я. – Хочешь быть полезной, мука совести?

– Не особенно. – Он облокотился на стол Карлоу, бросая обрывки бумаги на свободный стул. – Сегодня собираешься убить еще больше людей, дорогая Лорена?

– Надеюсь, они будут не такими навязчивыми, как ты. – Неожиданно я стала понимать Карлоу лучше, чем когда-либо, и повернулась к нему. – Разве ты не должен меня отговаривать?

– Убей их всех. Открой Дверь. Ты, монстр. – Он поднял руки, и хотя его глаза были сплошным синим заревом, я могла сказать, что он закатил их. – Раньше я никогда не помогал. С чего же мне начать?

Я оглянулась на него и вывалила содержимое ящика на пол.

– Потом тебе придется все это убрать, – со смехом сказал он. Он отщелкнул еще один листок бумаги и опрокинул табурет. – Ладно! – Призрак Крика развел руками. – Нижний ящик в металлическом сейфе. Замок не работает.

Я залезла в нижний ящик, вытащила коробку и открыла ее. Там был десяток флаконов с разнообразными ярлычками, начиная со «слабительного» и «не глотать» и заканчивая немаркированным флаконом с кристаллическим белым порошком.

На самом дне коробки лежало старое коричневое пальто.

– Я знала, где ты его хранишь?

– Ты знаешь так мало, что я не мог сказать, – сказал Крик.

Этот флакон он показывал мне давным-давно. Но когда я снова повернулась к призраку, он исчез. Я засунула флакон в карман и вернулась к себе. Остаток утра я приводила себя в порядок.

Пока меня не было, в мою комнату доставили чистое светло-голубое платье. Алистер хотел, чтобы все видели: я его голос и должна выглядеть соответственно. Я оделась так тщательно, как только могла, позволив легкой накидке спадать изящными складками, не закрывая мою грудь. Тяжелая булавка Уирслейнов потянула тонкую ткань. Я спрятала в карман пузырек с кристаллическим порошком и нож.

– Всегда найдется человек, руки которого запятнаны больше, – сказала я, делая вдох. – Всегда.

За несколько дней, прошедших с последнего заседания, зал суда был чисто вымыт. Я вошла в большую светлую комнату и потеряла дар речи. Деревянные стулья советников были убраны, благоосененные починили отверстия от пуль в троне и стенах. На этот раз пара солдат Уирслейнов следила, чтобы внутрь не пронесли никакого оружия. Алистер не пришел.

Когда все члены суда заняли свои места, появилась Карлоу.

– Если они решают, кому хотят передать контроль над знаками, я это сделаю, поскольку могу задеть всех сразу.

– Это убьет тебя? – спросила я.

Она кивнула.

Конечно, убьет.