Что, не хочешь больше ходить в церковь?

Его слова повисли в воздухе, пока до меня доходил смысл сказанного: «Ничего не сделал для меня? А для кого тогда? Не для себя же?»

«Именно так я и думаю. Однако, проясняется теперь, как наше определение любви извращается, когда дело касается приоритетов общественной организации? Я не говорю, что он не заботится о тебе, — вовсе не отнимаю это от него. Но он все равно строит вокруг себя. А теперь еще и взыскивает с тебя должок, которого нет. Проблема церкви, как ты знаешь Джейк, в том, что она превращается не во что иное, как в склад эгоцентричных требований. Все хотят поиметь свое. Некоторым хочется вести, некоторые — хотят быть ведомыми. Кому-то хочется учить, а другие счастливы быть аудиторией. И вместо того, чтобы превращаться в ничем не приукрашенное отражение жизни Божьей и Его любви для этого мира, мы становимся кучкой народа, отчаянно защищающей свой навоз на поле. В этом меньше всего заметна жизнь в Боге, гораздо больше выпирает страх и желание прилепиться к таким условиям, в которых потребности находят свое наилучшее удовлетворение».

«Значит, внезапный угрожающий запах потери всего этого и превращает людей в злейших врагов? Они ведут себя прямо как злые собаки, у которых отнимают кость».

«Точно! Но хуже всего — делают это, думая, что Бог на их стороне. В такие моменты часто бывает, что группа распадается на новые, в которых обиженные могут лучше поддерживать страхи друг друга. После того, как горечь оседает, движение по тому же кругу продолжается».

«Значит, что бы я ни сделал, лучше не станет…»

«Что тебя сейчас больше всего заботит?»

«Я должен стать на сторону одного или другого».

«Значит, скажи правду… — лес рубят, щепки летят. По-моему, от тебя не требуют стать на сторону Джима или Бена, тут вопрос правды и лжи».

Я не знал, что сказать, я еще не был уверен в том, как поступлю. Хотя, Джон и прояснил суть дела, он не облегчил ситуации. На кону лежало многое, и лучше бы это вообще было не со мной. Молчание становилось неловким.

Наконец, Джон встал. «Я не знаю, Джейк, как ты поступишь, но есть одна мудрость, которую я обрел с годами. Та дружба, которая требует лжи во имя ее спасения, скорее всего не дружба вовсе».

Мысль о том, что моя дружба с Джимом была не настоящей, сильно отдавала горечью. «Я уверен, что это просто момент слабости. У него неприятности с уважаемыми людьми и он просто пытается обернуть все в лучших интересах церкви».

«Это он тебе так сказал, или ты сам сейчас придумал?»

Я уставился на него, понимая, что эта беседа не облегчает моего положения. Больше того, мои тревоги усиливались. Я глубоко вздохнул и низко опустил голову.

«Эх! Если бы это было легко. Мы знаем друг друга уже столько лет!»

«Дружба — великое дело, Джейк, но не тогда, когда ее извращают подобным образом. Я припоминаю, что ты говорил уже давно о том, что она сходит на нет».

Он был прав. Я как-то это упустил, когда Джим пришел со своей проблемой. Он был так заботлив тогда, извинился в том, что его занятость затмила нашу дружбу. И меня снова всосало назад. «Вы правы, Джон. Я действительно забыл об этом. Он давно отдалился и редко высказывает, что у него на сердце во время совещаний или молитвенных групп».

«Как ты думаешь, что он скрывает?»

«А я откуда знаю? Я даже не уверен, скрывает ли он что-нибудь».

«Опыт показывает — по крайней мере, в моей жизни — что если люди отдаляются от друзей, с которыми они съели пуд соли, то это значит — им есть, что скрывать. Ну и что ты намерен делать?»

«Я не знаю. Если прикрою его — буду иметь все. Если нет — не буду иметь ничего».

«Значит ты пока еще царек в своем мире, собственно, также как и Джим в своем».

Мне это не понравилось.

Джон продолжал: «Я знаю, как привлекательно это выглядит для тебя, Джейк. Но не обольщайся! Если хочешь до конца пройти по этому пути, тебе придется ставить честность превыше собственной выгоды. Очень легко прикрывать ложь, оправдываясь интересами церкви, но — это шаг в том направлении, где Бог не живет».

«Но мне нужна эта работа, по крайней мере пока я не найду что-нибудь подходящее».

«В жизни происходит многое, что гораздо хуже потери работы, Джейк. Но это вовсе не означает, что Бог снимает с себя ответственность за твою жизнь».

«Ну что, по-вашему, вот так просто встать и уйти? Да я своей жизни не представляю без этой церкви! Она была моим домом больше двадцати лет! Я просто не смогу без нее выжить».

«Именно так они и хотят, чтобы ты думал! Но это не так. Больше того, именно по этому поводу все так отчаянно и бьются — не на жизнь, а на смерть! Другие-то тоже думают, что они не могут все оставить, и значит — должны победить. В этот капкан попадали многие дети Божии. Когда нас охватывает ужас от того, что мы не проживем без церковной организации, то все правильное и неправильное уже не имеет смысла. Единственное, что остается важным — выжить самому. Такие рассуждения в истории церкви вели к невероятным страданиям».

«Я не имею в виду то, о чем говорите вы, Джон».