Что не стоит делать невидимке

В последний раз, когда я его видела, он был одет элегантно: куртка, выглаженные брюки. Сейчас он просто в футболке и джинсах. К своему удивлению я обнаруживаю, что его руки сплошь покрыты татуировками, и это меня озадачивает. Ба категорически против наколок. Конечно же, она не может…

Потом мужчина поворачивается. Вверх по шее, выныривая из горловины футболки и устремляясь к линии роста волос, вьётся ещё одна татуировка. Приметная, легкоузнаваемая лоза плюща, которую я уже где-то видела.

Я громко ахаю, и они с ба оглядываются, но, вероятно, списывают всё друг на друга.

Как только эта мысль приходит мне в голову, всё встаёт на свои места.

Акцент. Никакой он не лондонский. Он новозеландский.

Всё, что я могу сделать – буквально: на это уходят ВСЕ мои усилия, – это не окликнуть мужчину: «Пап?»

Но я не должна забывать, что я голая и невидимая. Я не хочу, чтобы мой папа увидел меня – первый раз за десять лет – вот такой. Если вы улавливаете мою мысль.

Я слышу, как ба говорит у двери:

– Доброй ночи, Рик.

Я всё ещё стою на кухне, не шевельнув ни единым мускулом. Кажется, я даже не дышу. Сердце колотится с той же скоростью, с какой крутятся мысли в голове, и теперь я определённо не собираюсь заводить разговор о невидимости.

Ба возвращается выключить свет, прежде чем отправиться в постель. Цифровые часы на плите светятся синим. Сейчас 23:45.

Я несколько минут жду, пока ба уляжется, а потом так тихо, как только возможно, прокрадываюсь к себе и залезаю в кровать.

И тут мысль, которая маячила на периферии моего сознания, становится отчётливее: разве у меня не должно уже начаться покалывание по всему телу? Зуд, сопровождаемый головной болью, который предшествует возвращению моей видимости?

Пока что я пытаюсь отмахнуться от этой мысли. Я вымотана. Умственно и физически истощена. Кроме того, у меня появилась новая тема для размышлений.

Мой папа? Ричард Малкольм?

Я думаю об этом снова и снова. В перемене внешности ничего загадочного нет. Из человека с кривыми зубами, длинными и патлатыми рыжими волосами и здоровенной немытого вида бородой он превратился в опрятного, побритого мужчину, который мог бы быть учителем или… ну, кем угодно, но точно не рок-бунтарём. Различие поразительное, и я ни за что не поверила бы, если бы не татуировка.

Сидя в комнате, я тихонько открываю ноутбук и ищу в гугл-картинках Рика Малкольма.

Вот он: волосатый рокер.

Я увеличиваю одно фото, на котором он на сцене, а волосы у него отброшены назад, открывая татуировку на шее. Определённо та же самая.

И теперь я вглядываюсь в его глаза: тот же серо-зелёный оттенок. На этом фото он смотрит прямо в камеру, и я приближаю картинку ещё сильнее, так что начинают проявляться пиксели, а глаза делаются натуральной величины. Я поворачиваю фото, пока глаза не начинают смотреть прямо, а потом просто таращусь и таращусь.

Это тот самый взгляд, которым он смотрел на меня, когда мы болтали про Леди в «Прайори Вью». Он так пристально вглядывался мне в глаза, потому что знал. Он знал, что глаза у нас одинаковые и что я его дочь.

Почему он ничего не сказал?

Я лежу в кровати, и какая-то часть меня просто знает, что другого шанса показать ба, что я и правда невидимая, мне может не представиться. Да, у меня есть запись того, как я становлюсь невидимой, – вот тут, на ноутбуке, то, что я сняла в гараже. Но будет ли это доказательством? Я пересмотрела её и, что ж… я не уверена.

Я уже собираюсь закрыть ноутбук, когда он негромко пищит – мне пришёл имейл.

От thomasknight@ringmail.co.uk. Мне пишет Томми Найт?

Оказывается, нет. Это Джесмонд и Джарроу воспользовались отцовским аккаунтом.

Оч умно, Невидимка. Мы это признаём. И с нашими ноутами тоже ты это сделала? Короче, Невидимка, откуда те знать, что у нас нет копии?

Ты украла мой телефон. Верни его, иначе завтра видос окажется на Ютубе.

Джесмонд

Уже за полночь, но я всё равно пишу Бойди сообщение, прикрепляя этот имейл.

Он не отвечает. Наверное, спит. И скорее всего, на животе.

Я сама по себе, и настроение у меня такое, что я не собираюсь идти на уступки.

Так что я пишу ответ.

Спасибо за адрес вашего отца. Он мне пригодится, когда я захочу рассказать ему про ваши махинации с собаками и кошками. Или, может, я загляну лично и расскажу всё сама, после того как сообщу в полицию, кнчн.

И кстати, я не верю, что у вас есть копия. Но даже если бы и была, на вашем месте я бы никому её не показывала.

Чао,

Этель

Я жму «ОТПРАВИТЬ». А что мне терять? У меня появляется чувство, что это конец всей этой истории.