chto_neobhodimo_znat_o_mihaile_bulgakove

— Позвольте узнать, по чему я вас пропишу? По этой скатерти или по своему паспорту? Ведь нужно всё-таки считаться с положением. Не забывайте, что вы… э… гм… Вы ведь, так сказать, — неожиданно явившееся существо, лабораторное. — Филипп Филиппович говорил всё менее уверенно.

Человек победоносно молчал.

— Отлично-с. Что же, в конце концов, нужно, чтобы вас прописать и вообще устроить всё по плану этого вашего домкома? Ведь у вас же нет ни имени, ни фамилии. — Это вы несправедливо. Имя я себе совершенно спокойно могу избрать. Пропечатал в газете и шабаш.

— Как же вам угодно именоваться?

Человек поправил галстук и ответил:

— Полиграф Полиграфович.

— Не валяйте дурака, — хмуро отозвался Филипп Филиппович, — я с вами серьёзно говорю. Язвительная усмешка искривила усишки человека.

— Что-то не пойму я, — заговорил он весело и осмысленно. — Мне по матушке нельзя. Плевать — нельзя. А от вас только и слышу: «дурак, дурак». Видно только профессорам разрешается ругаться в Ресефесере.

Филипп Филиппович налился кровью и, наполняя стакан, разбил его. Напившись из другого, подумал: «Ещё немного, он меня учить станет и будет совершенно прав. В руках не могу держать себя».

Он повернулся на стуле, преувеличенно вежливо склонил стан и с железной твёрдостью произнёс:

— Извините. У меня расстроены нервы.

Булгаков непревзойденный мастер мелких деталей. Фамилии домкомовцев, отжимающих комнаты у профессора: Швондер, Вяземская, Пеструхин и Шаровкин. Швондер — еврей, Пеструхин и Шаровкин звероподобные трудящиеся с полуживотными фамилиями, коллеги Шарикова. Вяземская интеллигентная девушка из идейных, которой очень хочется. Что Преображенский, будучи специалистом по интимным проблемам, сразу понимает. У неё роман с матросом: здесь Булгаков высмеивает Ларису Рейснер и Фёдора «Раскольникова».

Ошибка Шарикова не в том, что он недостаточно культурен, а в том, что он, как и Швондер, не понимает, куда клонит культура, в которой он существует. (Преображенский говорит: ««Правда» убивает».) Пёс Шарик внекультурен, его столкновения с культурой носят внешний и оксюморонный характер («абырвалг»). Став человеком, он подвергся воздействию этой культуры, понимает, что «абырвалг» это по-еврейски «главрыба» и устаивается туда работать — начальником на живодерню.

Самое сильное место в повести реплика Преображенского о Швондере:

«Швондер и есть самый главный дурак. Он не понимает, что Шариков для него более грозная опасность, чем для меня. Ну, сейчас он всячески старается натравить его на меня, не соображая, что если кто-нибудь в свою очередь натравит Шарикова на самого Швондера, то от него останутся только рожки да ножки».

Что и произошло в СССР через 10 лет.

Но самое смешное, что главный антисоветчик в повести сам Шариков. Он не знает культурного кода усваиваемой им мифологии и говорит, что не согласен с Энгельсом. В 1925 году это срок. А дальше УБЬЮТ ВСЕХ.