Что осталось от меня — твое

В том же пластиковом конверте я нашла еще кое-что. Находка, подтвердившая, что мои сомнения относительно чувства вины, которое испытывал дедушка, небезосновательны. Юриэ Кагашима не обладала богатым воображением, зато скрупулезно изучала детали дела. Я никогда не могла похвастаться скрупулезностью, а Кагашима в этом походила на моего деда. Она написала ему письмо: последнее предложение встретиться и обсудить детали компенсации, которую готов заплатить Каитаро. Адвокат добавила, что в интересах дела должна сообщить, что ей известны некоторые факты, касающиеся лично моего дедушки. Она знает, что Ёси Сарашима нанял частного детектива, который выяснил, чем занимается Каитаро Накамура и каким образом он познакомился с Риной. Юриэ предположила, что решение Ёси ничего не сообщать моей матери означает, что он принял Каитаро, и если Сарашима сумел однажды простить ему прежние грехи и обнять как сына, не мог бы он сделать это вновь?

Ёси узнал правду о Каитаро за несколько месяцев до смерти дочери, но так ничего и не сказал ей. Следствие установило, что он звонил Рине за неделю до трагедии. В деле имеются свидетельские показания, подтверждающие, что отец убитой бывал у нее в квартире, привозил детские вещи, очевидно готовясь к переезду внучки. Ёси — единственный, кто мог бы осторожно и мягко сообщить правду моей маме, подготовить ее и помочь увидеть нечто большее чем неприглядные факты. Однако же он предпочел хранить молчание.

ПОДСОЛНУХ И ВЕСЫ

Окружной суд Токио — безликое и унылое место. Звук шагов сотен людей, которые ежедневно проходят по коридорам суда, приглушает серый линолеум, а залитые солнцем холлы наполнены сонным жужжанием крутящихся под потолком вентиляторов. Залы судебных заседаний — однотипные помещения с белыми стенами, мало чем отличающиеся от той камеры, где допрашивали Каитаро, разве что размером побольше. Лица людей, освещенные лампами дневного света, кажутся мертвенно-бледными. Даже воздух в здании неживой. Система вентиляции круглый год поддерживает одинаковую температуру — искусственно созданная атмосфера в зале ожидания между двумя мирами.

Дедушка, конечно же, присутствовал на процессе. Обычно близких жертвы, представителей «исключенной стороны», легко держать в неведении — либо эти люди не представляют, как работают суды, либо им просто-напросто отказывают в получении информации. Нет, Ёси Сарашима сам был частью системы и без труда мог выяснить, где и когда начнется судебное заседание. Безусловно, он понимал, какой эффект произведет его присутствие в зале. И рассчитывал на это: отец убитой женщины, дедушка осиротевшего ребенка, известный и уважаемый адвокат — закон должен видеть, сколь ужасны последствия совершенного преступления, и всей своей мощью обрушиться на виновного.

В японском законодательстве существует только одна статья об убийстве. Статья 199 Уголовного кодекса, которая гласит: убийца должен понести наказание. И более ничего. Было ли убийство преднамеренным, или совершенным в состоянии аффекта, или по неосторожности, определяется коллегией судей при вынесении приговора.

В 1994 году они принимали решение, ориентируясь лишь на материалы дела. К тому же мой дедушка использовал свое присутствие на процессе, чтобы привлечь внимание к деятельности так называемых агентств по разводам. Я побывала на многих судебных заседаниях и слишком хорошо представляла, как это выглядит: дедушка сидит с каменным выражением лица, само его молчание уже служит осуждением, а безмолвная ярость — окончательным приговором. Ни сочувствия, ни сострадания к преступнику, он и вида не подаст, что знаком с Каитаро. Потому что, если дедушка хотя бы на миг дрогнет, эта минутная слабость может разрушить все дело, убийца не получит того, что заслужил.

Появившийся в зале суда Каитаро чисто выбрит, волосы и ногти подстрижены — государство за свой счет приводит подсудимого в порядок. На нем свежая бежевая рубашка и брюки в тон. Руки скованы наручниками, вдобавок талия обмотана толстой веревкой ярко-оранжевого цвета, концы которой держат охранники, вышагивающие справа и слева от подсудимого. Каитаро Накамура — дикое животное посреди большого современного города. На ногах у него — пластиковые шлепанцы, еще одна предосторожность на случай, если узник попытается совершить побег: в такой обуви далеко не убежишь.

В торце зала на подиуме расположились судьи, закутанные в широкие черные мантии. Длинные черные спинки стульев возвышаются позади них. Никто из троицы и не шелохнется при виде подсудимого. Ступенькой ниже — стажеры: пять человек в одинаковых синих костюмах сидят, чинно положив руки на колени. Еще ниже по обе стороны от судейского подиума за столами напротив друг друга разместились прокурор Хидео Куросава и адвокат Юриэ Кагашима.