Что осталось после нее

Кровь бросилась ей в лицо. Она наклонилась, чтобы надеть бахилы. Итан передал ей привет! С чего бы это? Какой смысл, раз у него кишка тонка поздороваться с ней в школе? Может, он стыдится признать, что они подружились? Или боится своей подружки? Иззи сжала зубы и разогнулась. Хоть бы никто не заметил, как она покраснела.

Гарри достал ключи, открыл замок и снял цепь с латунных дверных ручек.

— Это новая больница, — стала рассказывать Пег. — Сначала терапевтическое отделение, операционные и морг находились в Чапин-Холле. Потом пациентов с заразными болезнями перевели в здание старой фермы, а здесь построили главное здание.

Гарри вскрыл дверь, и внезапный порыв затхлого воздуха подхватил скрученный лист бумаги и перенес его через растрескавшийся порог. За черной дверью нарисовался косой прямоугольник солнечного света, озаривший стародавнюю грязь и плесень. Все дружно надели маски и прошли внутрь. Тусклый свет прокрался через открытые двери вестибюля, крест-накрест рассекая темноту в длинном коридоре. Гарри включил фонарик и оглянулся по сторонам. На плиточном полу валялись пожелтевшие газеты, отвалившаяся штукатурка, ободранная краска и пластиковые бутылки. У облупившейся стены стояла инвалидная коляска, а посреди вестибюля — сломанная и опрокинутая металлическая тележка. В воздухе, словно миллионы крошечных головастиков в речной воде, носились пылинки.

— Как ты думаешь, света фонариков хватит? — спросила Пег. Ее голос заглушала медицинская маска. — Мы хоть что-нибудь увидим?

— Хватит, — успокоил ее Гарри. — Питер принес строительный фонарь, да и через окна свет проникает. Все будет нормально. Архив — в комнате слева по коридору.

Иззи пошла за взрослыми, направляя фонарик в открытые двери. Штукатурка и высохшая краска хрустели у нее под ногами. В помещении справа у заплесневевшей стены стоял ряд фаянсовых раковин, набитых кусками штукатурки и грязью. От покрытых солью кранов бежали ржавые струйки. К длинной трубе под потолком были прикручены душевые лейки с позеленевшими грязными кронштейнами. В следующей комнате громоздились инвалидные кресла, но вместо матерчатых или пластиковых сидений у них были стульчаки, как у унитаза, только без крышки. Другая комната была пустой, если не считать прогнившего матраса и свисавшей с потолка длинной ленты отсыревшей штукатурки. В коридоре был слышен звук капающей воды.

Наконец они подошли к запертой двери с табличкой «Архив». Гарри перепробовал три ключа, пока не нашел подходящий. Он открыл дверь, и все последовали за ним внутрь. В помещении имелось два высоких окна, но все равно внутри было так темно, что они почти ничего не видели. Воздух казался душным, застоявшимся. В лучах бледного света носились пылинки.

Пег, прижимая руку к груди, ошалело огляделась по сторонам. Комната была заставлена столами, шкафами, тумбами и полками. На них громоздились папки, бумаги и коробки. Потрепанные документы лежали и на полу. Они были сложены в высокие стопки и перевязаны вытертой аптечной резинкой. Под ногами валялись рентгеновские снимки и какие-то папки, словно кто-то швырнул их в комнату и захлопнул дверь.

— Господи, — ахнула Пег, — как мы тут что-то найдем?

— Не знаю, — ответил Гарри, — но придется поторопиться.

Питер поставил строительный фонарь в угол, осветив центр комнаты. Он снял несколько коробок с маленького столика, поставил его посередине и начал устанавливать фотооборудование. Пег направилась в дальний угол и достала толстую папку. Секунду она смотрела на нее, потом поставила на место и взяла следующую. Просмотрев полдюжины папок, она громко сказала:

— Похоже, они расставлены в алфавитном порядке.

— Давайте каждый выберет себе пациента и будет искать его папку? — предложил Гарри.

— Отличная идея, — поддержала Пег.

Она вынула из сумки список и раздала всем, кроме Иззи и Питера, имена и планшеты с зажимом для бумаги.

— Под именем пациента записывайте любые сведения, которые покажутся вам интересными. Попросите Питера сфотографировать важные документы. Второго шанса не будет, так что работать надо быстро. Иззи, ты будешь мне помогать.

Все разошлись в разные стороны и приступили к работе. Иззи пошла за Пег в дальний угол комнаты.

— Что мне делать? — спросила она.

— Фамилия пациента, которого я буду искать, начинается с буквы «К», как фамилия Клары. Так что, возможно, ее история болезни где-то здесь.

Пег вытащила толстенную папку, и они вместе уставились на первую страницу. К папке были приклеены две черно-белые фотографии. На одной была изображена женщина средних лет в блузке с кружевным воротничком. У нее была короткая стрижка и добрые глаза. Женщина застенчиво улыбалась. На стене над ее головой висела белая лента с пятью цифрами. На второй фотографии тоже была она, только ее кожа сморщилась и посерела, а под глазами появились темные круги. Она уныло куксилась, а ее нижняя губа просела внутрь из-за того, что выпали зубы. Иззи никогда не видела такого несчастного лица.